Сто миллиардов солнц
Шрифт:
— Дистанция пятьдесят, идем ровненько, — спокойно сказал командир. — Скорость два с половиной.
Разумеется, такие большие секции космического «колеса» не поднимет никакая «Ступа», поэтому конструкцию сделали надувной. Сначала монтируется тонкий прочный каркас, потом внутри него ставятся и надуваются жилые секции, а поверх натягиваются толстые чехлы термоизоляции и защиты от микрочастиц. Возни было много, но «Ступы» справились и позволили не только быстро и дешево возить на орбиту грузы, но и взять на себя доставку людей.
Возникла другая проблема. «Спирали» без труда стыковались
— Пятнадцать метров, скорость два, — снова выдал командир.
— Подтверждается! — успокоил пилотов «контролер» со станции. — Ждем касания.
— Восемь, скорость один. Пять… Три…
Корпус «Спирали» наполовину скрылся в «причале», безобидно поскреб крыльями податливые надувные стенки и мягко ткнулся носом в конус амортизатора.
— Касание, — четко сказал командир, после чего боковые фиксаторы «причала» слегка повернулись и надежно зафиксировали корабль. — Есть захват. Приехали, индикаторный режим.
Никаких поздравлений с Земли не донеслось, и станция тоже промолчала. Этак можно еще одну традицию растерять! В самом деле, нельзя же сто лет устраивать аплодисменты после каждой успешной стыковки!
— Опять не дали порулить, — тихо посетовал майор Сурдинский, обращаясь к бессменному напарнику. — Я каждый раз надеюсь, что захват сорвется или еще что-нибудь этакое…
Несмотря на то, что толчок от стыковки весьма слабый, для огромного закрученного кольца станции он может создать неприятные последствия в виде нерегулярных биений. Поэтому еще четверть часа система управления аккуратно устраняла малейшие эффекты, способные повлиять на стабильность вращения. Пришлось терпеливо сидеть и ждать команды, разрешающей открыть грузовой отсек и выдвинуть стыковочный адаптер.
Со стороны это выглядит очень эффектно. Неприкрытая надувным захватом «спина» корабля словно бы расходится надвое, раскрывая темные изнутри лепестки. Сверху медленно опускается стыковочная галерея станции и два андрогинных узла смыкаются, образуя надежную связку. В итоге всего через полчаса после стыковки люки открылись, и пилоты торжественно выпроводили с борта четверых пассажиров, прибывших на место работы.
— Когда уже нам стюардессу дадут? — мечтательно спросил Ахромеев, тщательно осматривая «салон» и выключая забытые пассажирами индивидуальные светильники.
— Не нам, а мне, — поправил его командир, отключая поглотители и вентиляцию и переводя борт в режим «парковки». — Вместо тебя, кстати.
Закончив необходимые процедуры, пилоты выбрались из своего корабля и согласно инструкции задраили люки. Короткий Г-образный лаз внутри стыковочной галереи ведет к центральным модулям, с которых когда-то и начиналась станция. Теперь из-за осевого вращения здесь не очень комфортно, и эти помещения почти полностью превращены в кладовую. Здесь есть резервный пост управления, но он сейчас не используется, да и вообще, в этих старых модулях сейчас ни души. И нет ни встречающих, ни телекамер, ни цветов. Рутина!
Центральный цилиндрический модуль, на котором и закреплены спицы «колеса», имеет
Не выпуская из рук поручни, майор соскользнул «вниз», пока не почувствовал пол под ногами, и тут же посторонился. Вслед за ним из лаза не потолке «выпал» его коллега. Как приятно твердо стоять на ногах, а не болтаться в воздухе, пытаясь зацепиться за что-то ногами и жалея, что у тебя нет обезьяньего хвоста! И дружеское рукопожатие перестает быть наглядной демонстрацией третьего закона Ньютона…
— Вот и наши шефы, — едко поприветствовал гостей командир станции и ветеран Отряда Валентин Кареев. — Мы рады встретить в этой тревожной обстановке истинных борцов за Родину!
Грянул дружный смех. Потолок здесь чуть выше двух метров, но зато в ширину почти четыре метра жилого пространства! Мягкий свет, комфортные кресла и непривычный простор, несмотря на столпотворение резидентов станции и вновь прибывших. Кажется, что кто-то перенес сюда конференц-зал Роскосмоса, где Кареев много лет мелькал в качестве начальника ЦПК. И вот поди ж ты, бросил бюрократию и вернулся в космос ради грандиозной космической стройки!
— Усы и звезды! — ласково припечатал друга-усача Сурдинский. — Все как обычно! Старичье на извозе, молодежь в пекло?
— Это кого ты молодежью обозвал? — поинтересовался сорокалетний Сергей Богданов, исторически самый первый пилот-испытатель «Ступы».
Уже сто лет известно, что выжить в Отряде без чувства юмора крайне тяжело, особенно если шутят не над кем-то еще, а над тобой. А Сергей умеет находить темы для шуток, которые не всегда оказываются шутками, а скорее, подсказками. Впрочем, давним знакомым обижаться на его выходки грешно. И сейчас никто не стал сдерживать смех, а старые друзья-пилоты тепло обнялись под серию ярких вспышек, сопровождаемых фальшивым звуком затвора.
— Я про эту девочку с фотоаппаратом, — объяснил Сурдинский. — Которая вместо того, чтобы обнять по-братски, нас из фоторужья — щелк!
Новый взрыв хохота, и планетологу Елене Фирсановой пришлось отдать камеру коллегам и самой позировать вместе с пилотами. Хоть выглядит она моложе всех, но как профессионал она на своем месте, все-таки кандидат наук. Но зато характер и выдержка у этой невысокой блондинки под стать мужскому коллективу, в котором она оказалась. И навыки работы с камерой ей очень скоро пригодятся…
Главное, что четверка тех, кто вскоре отправится в дальний рейс, теперь в сборе. Сам Сергей Богданов как командир и пилот, его зам Саша Бахтияров, Елена как научный руководитель и только что прибывший на «Спирали» метеоролог Игорь Юдин, все собрались здесь!
— Ладно, ребята и девчата! — призвал к порядку Кареев. — По местам, у кого вахта. Все знают, что нужно делать. А мы тут с командирами и бродягами посовещаемся.
— Вот прямо здесь? — поинтересовался Ахромеев. — Хотя, кресла хороши, почему бы нет?