Сто миллиардов солнц
Шрифт:
— Сейчас без разницы, — великодушно отмахнулась Лина. — Сначала нужно вернуться. Потом будем думать, кто виноват и что делать.
— Это по-нашему, — похвалил Иван. — Давай проверим вон те ящики.
Оставив в покое озадаченную Лару, которая, судя по всему, была уверена, что сейчас будет скандал, Иван и Лина приблизились к четырем самым крупным ящикам, сложенным стопкой в углу. Безумная мысль, возникшая при самом первом взгляде, приобрела четкое подтверждение, стоило просканировать маркировку.
— Девочки мои, — признался Иван сестрам, чуть не пустив скупую слезу. — Как же мне с вами везет!
Спорить с ним опять никто не стал. Не
— В самом деле, повезло, — призналась Лара, мгновенно взвешивая изменившиеся шансы. Даже улыбнулась, или это показалось? На тепловой картинке легко ошибиться…
— Ты сможешь ими управлять? — шепотом спросила Лина. — У меня таких игрушек никогда не было.
Удивительная девушка, эта Лина Эл. С любым оружием обращается запросто, а стреляет вообще лучше всех. В работе имплантов разбирается на уровне среднего инженера. С невольничьими ошейниками знакома, даже умеет их дистанционно обезвреживать. А такую распространенную технику, видите ли, до сих пор не освоила! Но какой поворот! Кто-то из «принцесс» однозначно приносит удачу, и может даже статься, что обе…
— Научимся! — страстно пообещал Иван, в шутку обнимая обеих сестер. — Девчата! С четырьмя зондами… Мы будем дураками, если не пробьемся!
Околоземная орбита
Декабрь 2060 года
И простор прошиваем не метеоритами, а космическим мусором, и этого тоже никто из «провидцев» прошлого не угадал. Впрочем, песня все равно хорошая, но вот уже почти сто лет наши орбиты практически не меняются, вокруг Земли их намотано столько, что даже новых песен на эту тему никто не сочиняет. Последние шедевры, берущие за душу песни о космосе и о будущем и «у нас», и «у них» написаны еще 1980-е годы, а потом были в лучшем случае перепевки, причем сильно уступающие оригиналам, за очень редким исключением. Те, кому за 60, смогут вспомнить от силы один такой случай (на ютубе ищем KaOC9danxNo — прим. авт.), а кто помоложе, так и вовсе не поймут, о чем речь.
И этот полет начался почти так же, как сотни других. Хотя, это не совсем верно, ведь «Спирали» уже вполне официально совершили двадцать четыре полета, и не было там перегрузок, вибраций и отчаянного риска, которые случаются во время привычного ракетного старта. Три коротких рейса на геостационар, два экспериментальных полета по удалению опасных обломков с низких орбит, а остальное отдано под обслуживание «Алмаза». Еще ни одна станция в истории не переживала такого бума развития за такое короткое время! Все это, конечно, тоже эксперимент, но какой! Поставили небольшой энергетический модуль «на новых принципах», решив все проблемы с электричеством на годы вперед, добавили четыре надувных модуля с жилыми отсеками и причалами, подняли орбиту комплекса до пятисот километров. Увеличили экипаж до шести человек, привезли стойки с аппаратурой. Все это лишь начало большого переворота в мозгах и в самих подходах к исследованию. «Алмаз» как был станцией «старого формата», так и остался, и количественные улучшения ничего не значат. Там тесно и неудобно, а комфорт создан весьма относительный, и то лишь по сравнению с транспортным кораблем.
Нужна новая станция,
Но все это будет потом! А сейчас у нас почти обычный полет, только вот орбита на удивление низкоширотная, двадцать восемь градусов. Не пожалели рабочего тела на такую странную операцию прикрытия. И главное, никто не объяснил, для чего это понадобилось! А «профессор» молчит, словно так и надо…
И все-таки начальник экспедиции, теперь уже без всяких кавычек, сильно волнуется! Майор Сурдинский видел многих космических новичков, но Вадим его удивил с самой лучшей стороны. В нем сочетается и восторг того, кто всю жизнь мечтал оказаться в космосе, и умение в нужный момент превращаться в собранного и даже несколько отстраненного от суеты ученого.
Трое суток на адаптацию это не так много, как может показаться. Некоторым не хватает и недели, чтобы прийти в себя, но Вадим, испачкав в первые сутки пару гигиенических пакетов, быстро пошел на поправку. А сейчас он уже не любуется панорамой Земли с мостика, а отрешенно колдует что-то на своем планшете, и при этом даже успевает поесть!
Но до чего хороша машина! Майор в очередной раз убедился, что нет предела совершенству. Еще недавно он был убежден, что нет ничего более простого и надежного в управлении, чем «Спираль». Разумеется, если сравнивать именно с космическими кораблями. Но это еще один шаг вперед! Выползли из ангара глухой ночью, слегка разбежались, оторвались от земли, прокрались над лесом подальше от посторонних глаз, набрали скорость, и вверх, на орбиту! Мощь такая, что дух захватывает! Но невесомость не разбирает, какой у тебя корабль. Ей интересно только, какой у тебя организм…
— Ну что, пора начинать ваш загадочный маневр? — спросил командир, вместе с бортинженером вплывая в рубку и пристегиваясь к креслу, за трое суток полета ставшему почти привычным.
— Да, пора, — проговорил Вадим, убирая остатки трапезы в контейнер, но не отрываясь от планшета. — Я почти закончил проверять подготовленную на Земле сетку, скоро все начнется. Сделаем диагностику, а потом нас поведет автоматика. После моего сигнала не вмешивайтесь.
Командир только плечами пожал. Нет, так нет. В конце концов, с таким запасом «дельта вэ» можно исправить любую ошибку, если Вадим что-то не учел. К счастью, надежда на межпланетный полет все-таки оправдалась, но вот способ до сих пор неясен. При таком фазовом угле к цели вообще непонятно, на что рассчитывает «профессор» и его «штаб».
Диагностику провели, как на тренировках, привычно и придирчиво пытаясь найти подвох в отчетах, выданных машиной. Вадим во всем этом не участвовал, а только задумчиво смотрел на звезды, плывущие за стеклами мостика, словно эта финальная проверка нужна только для того, чтобы успокоить командира и бортинженера. Если так, то велика должна быть уверенность в технике!
Несмотря на идеальную работу всех систем, уверенность Вадима была для профессиональных пилотов не слишком заразительна, но пришлось привыкать. Вот, к примеру, простой вопрос, заданный бортинженером еще на первом витке: как быть с секретностью, если радары «потенциальных друзей» нас все равно видят, как на ладони? И ответ Вадима, удивительный своим архаичным юмором: не видят, успокойтесь, в Политбюро не дураки сидят!