Сто причин моей (не) любви
Шрифт:
Наконец, Маклин вытолкнула куртизанок за дверь, и на ее губах возникла усмешка:
– Вижу, вам никто не понравился.
– Благодарю за уделенное время, – произнесла я по-деловому отстраненно, выбираясь из кресла.
Покачивая бедрами и шурша юбкой, Маклин вернулась за стол, грациозно уселась, и ее ярко накрашенные глаза хищно сощурились:
– А как же вы? Судя по требованиям, вы полностью удовлетворяете запросу вашего господина. Вы привлекательны, светловолосы и, кажется, совершенно не искушены в любовных делах.
Что-то
– Я – личный секретарь, а не содержанка.
– М-м-м, – захихикала Энн. – Ваш господин – дракон, так ведь?
– Не имеет значения, – я бросила на стол пару купюр, – это плата за конфиденциальность.
Развернувшись на каблуках, я поторопилась к двери, когда усмехающийся голос Маклин ударил мне в спину:
– Есть прекрасный способ угодить вашему господину.
Я оглянулась через плечо – лицо Энн застыло улыбающейся маской.
– Ваш хозяин получит то, что желает, – произнесла женщина, вновь указывая мне на кресло. – Но плата может быть высока.
– Мой господин богат, – я отступила от двери. – Поторопитесь, у меня еще несколько адресов.
Маклин подошла к стене, где висел гобеленовый портрет, и сдвинула его в сторону. За портретом была спрятана дверка тайника.
– Десять тысяч драконов, и эта вещица будет вашей, – вкрадчиво произнесла женщина, прокручивая лимбовый замочек, а затем запустила руку внутрь тайника и извлекла маленькую коробочку.
По спине у меня пробежал холодок.
– Что это? – неосознанно я придвинулась ближе, чтобы взглянуть на чудо-вещицу.
Сняв крышечку, Энн подцепила длинным ногтем цепочку и показала мне подвеску.
– Вы когда-нибудь слышали про силу драконьих артефактов? – спросила она вкрадчиво.
Разумеется, да. Мой господин чистокровный дракон. Я сдержанно кивнула, во все глаза разглядывая безупречные серебряные звенья и кулон с ярко-синим камнем.
– Это глаз черного дракона, – сказала Маклин. – Способен менять облик того, кто его носит. И ни один дракон, – она усмехнулась: – не сможет распознать обман.
Вот оно что.
– Откуда он у вас? – спросила я, сознавая, что вещь может быть украдена у какого-то очень важного клиента публичного дома.
Но артефакт, несомненно, интересен. Я раскрыла ладонь, и Маклин осторожно опустила на нее подвеску – звенья сворачиваются змейкой, холодная подвеска касается моей кожи. Синий камень сверкнул острыми гранями.
– Просто пожелайте, – встав за моей спиной, Маклин опустила руки мне на плечи и прошептала на ухо: – Всего десять тысяч, и ваши желания будут исполнены.
Звучит заманчиво. Глаз черного дракона – не просто полезная вещица, это настоящее сокровище. Пожалуй, эта подвеска стоит гораздо больше, но почему Энн предлагает ее мне?
– По рукам, – согласилась я. – Деньги доставлю вечером. Надеюсь, наши договоренности останутся в силе?
– Конечно, – довольная
Еще раз взвесив подвеску в руке, я протянула ее обратно, однако не успела передача состояться, как дверь с грохотом распахнулась, и внутрь кубарем залетел охранник. Тотчас отовсюду раздались крики девиц и звуки выстрелов.
– Проклятье! – зарычала Энн, когда в нее уперлось дуло револьвера.
Наблюдая за открывшейся сценой: в дверь ворвались вооруженные люди, взявшие Энн на мушку – я с испугу надела подвеску на шею и сжала в кулаке, мечтая стать невидимкой.
К сожалению, драконий артефакт работал иначе, и невидимой я не стала. Но с толпой слилась точно. Вместо чопорной рассудительной леди, одетой в светлое строгое платье, застегнутое на все пуговицы, в комнате теперь стояла девица, прелести которой обрамлял изящный корсет, а разрез на юбке открывал стройные длинные ноги. Белокурые волосы этой незнакомки струились по плечам до самой поясницы. Все это я видела в застекленной дверце шкафа, который стоял напротив.
– Маклин, – вслед за вооруженными людьми в будуар вошел красивый молодой дракон и радушно развел руками.
Зная подобных господ, я умела с первого же взгляда опознавать представителей драконьей расы. Эта надменность, превосходство и манерность, которыми они были нашпигованы, слово молочные поросята яблоками, потрясали. Но этот представитель отличался: аристократическая бледность, хищность черт, грива ярко-алых волос и такие же алые глаза. Кроме того, он любил выглядеть с иголочки: из рукавов расшитого золотой нитью камзола торчали белоснежные манжеты рубашки. Дракон был на удивление улыбчив. Вот только улыбка была холодной, как лед.
Он окинул меня, жмущуюся к стене, оценивающим взглядом. Подошел ближе, втягивая носом мой запах:
– Одна из твоих девиц провоняла драконом, Энн, – бросил с усмешкой.
Мужчина приподнял мой подбородок, провел подушечкой пальца по моим губам:
– Дьявольски хороша. Не видел ее здесь раньше.
Схватив меня за руку, он сел на приготовленный его приспешниками стул, и усадил меня к себе на колени. В нос мне ударил запах его парфюма: слишком приятный для такого мерзавца.
Дверь закрылась, и звуки погрома, учиненного в доме удовольствий, слегка стихли. Но не настолько, чтобы я смогла успокоиться.
– Итак, Энн, – обратился нежданный гость к Маклин, бесстыдно поглаживая мою руку. – Ты знаешь, что я ищу.
Мы с Энн переглянулись, будто прочитав мысли друг друга, и я сглотнула, надеясь, что она меня не выдаст.
– Все дороги ведут сюда, Энн, – усмехнулся дракон, накручивая на палец прядь моих волос. – Я сожгу этот бордель. Ты же знаешь меня, я не шучу. Где, черт возьми, глаз дракона? – и последние слова он прорычал так, что я вздрогнула в его руках.
Он вдруг шлепнул меня по заднице, сгоняя с колен, поднялся и подошел к Энн.