Сто сорок бесед с Молотовым
Шрифт:
– Там, говорят, хорошие работы были.
– Да, там были хорошие работы. Отдельные, кажется, сохранились.
– Они теперь где-то валяются, а там все вместе были собраны. Имена георгиевских кавалеров выбиты. Это слава русского оружия.
– Церковное нам совсем ни к чему. Церковное совсем нехорошо – в самом центре Москвы.
– Зачем же было взрывать? Стоял – и пусть бы стоял!
– Недодумали. Оставить было нельзя, а взрывать тоже не стоило. Не стоило. Я тоже так считаю. Я вот участвовал в обсуждении этого вопроса…
– А почему-то все говорят,
– Каганович? Антисемитские настроения…
– Ну а кто? Сталин решил? Дал указание?
– Нет, это было принято Политбюро, и наша комиссия была за это.
– Чтоб взорвать?
– Нет, не взорвать, устранить придется храм. Не оставлять на этом месте.
– Но зачем взрывать было?
– Тут не знаю… Но ведь тогда было все равно – взрывать или не взрывать.
– Там такие стены были… Потом пытались ставить фундамент Дворца – ничего не вышло, поплыло.
– Меня это мало беспокоит. Ценности особой я в этом не вижу… Будут разговаривать. Пускай разговаривают. Без этого не обойдешься. Храм надо было снять.
– Под это дело много церквей вообще уничтожено… Закрыть можно. Жалко, что взорвали. Говорят, красивый был. Я не видел.
– Храм вы не видели разве? Он же долго держался.
– До моего рождения. Я в 41-м родился. Это ж до войны было.
– До войны? Пожалуй, да. Я уже не помню… Тут, наверно, не все правильно, но никаких особых претензий, по-моему, нельзя иметь.
– Но зачем взорвали?
– Ну а что значит взорвали? Все равно надо было храм убирать оттуда.
– Там же работы Васнецова, фрески…
– Это в музей, но ради этого храм сохранять, по-моему, нельзя.
– Храм – сам произведение.
– Да ну его к черту…
– Там бы уже не молились…
– Ну а для чего тогда он нужен?
– Стоял бы, как Василий Блаженный. Сталин ведь его спас!
– Это верно. Тот храм более древнего периода, а это уже XIX века… Много прошло лет, конечно, были и неудачные решения. Теперь они кажутся ошибкой, но не всегда так казалось.
09.12.1982
– Прочитал статью о масонах, их роли и характере. Я до сих пор недостаточно обращал внимания, – говорит Молотов. – Они существуют, да и не только существуют, а очень опасное явление – масоны… Не обращаем внимания, а они укрепляются, они против коммунизма решительно, они за капитализм, они за религию, и они в интеллигентских кругах под разными вывесками существуют давно. Проникают довольно глубоко в мещанскую массу, в мелкобуржуазную и тянут в свою сторону… Довольно гибко действуют, и очень злостные, антикоммунистические. Но не выпячивают своих, это для них опасно. У них много загадочного…
– Сейчас много разговоров идет о масонстве. Говорят, что у нас в стране тоже есть масоны, – замечаю я.
– Наверно, есть. Подпольные. Не может не быть.
– И про вас говорят, что вы тоже масон.
– Масон давно. С 1906 года, – улыбается Молотов.
– Вы в партию вступили в 1906-м, вам 16 лет было. А в каком месяце?
– А
– Существует мнение, что масоны есть и среди коммунистов.
– Могут быть, – допускает Молотов.
– И вот, говорят, в Политбюро Молотов был главным масоном.
– Главным? Да, я это между делом. Оставался коммунистом, а между делом успевал быть масоном. Где это вы копаете такие истины?
– Несколько президентов Франции, США, других стран были масонами. По аналогии называют имена некоторых бывших наших руководителей. Хрущева не приняли, потому что, говорят, недалекий.
– Нет, Хрущев не такой глупый. Он малокультурный.
– А вот вас приняли.
– Чего только не придумают! Наши противники очень мечтали о том, что вторая мировая война нам окажется не по силам, мы обязательно провалимся, коммунизм перестанет существовать, а оказалось не так. Мы укрепили свои позиции, создали социалистический лагерь, и в этом огромная заслуга Сталина, – говорит Молотов.
– Некоторые писатели сейчас считают так. Россия – такая страна, которая все равно существовала бы и не ходила бы под немцами. И что это за победа – 35 миллионов потеряли! Разве победили мы?
– Это как раз такие люди говорят, из-за которых нам трудно достаются победы. Живут предрассудками. А забыли, что Русь 300 лет была под татаро-монгольским игом? И не будь такого, как Сталин… Это говорят люди малосоображающие. С чужих слов.
– И еще: Молотов ничего другого тебе не скажет, он вынужден защищать свою неверную точку зрения. И вообще из него ничего вытянуть невозможно.
– Я не считаю, что все, что мы сделали при Сталине, было правильно. Но основное – это наша гордость. Если б мы получили поражение, победы долго пришлось бы ждать.
Выдержал наш строй, партия, народы наши и, прежде всего, русский народ, который Сталин называл наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. И в этом не было проявления великодержавного шовинизма, а была историческая правда. Кто-кто, а Сталин разбирался в национальном вопросе. И правильно назвал русский народ той решающей силой, которая сломала хребет фашизму. Сталин, как никто, понимал великое историческое предназначение и тяжелую миссию русского народа. То, о чем писал Достоевский, – что ко всемирному, всечеловеческому объединению народов сердце русское может быть более других предназначено…
– Маршал Голованов мне говорил, что не встречал человека, который бы больше болел за русский народ, чем Сталин.
– Будет Россия, будет и Советский Союз, и всем будет хорошо. Не зря Сталин занялся вопросами языкознания. Он считал, что когда победит мировая коммунистическая система, а он все дела к этому вел, – главным языком на земном шаре, языком межнационального общения, станет язык Пушкина и Ленина… Исторические книги приходится читать?
– Читаю «Историю Государства Российского» Карамзина, дореволюционное издание. К сожалению, сейчас не переиздают.