Сто старинных корейских историй. Том 1

Чжоно Со

Дровосек пошёл, куда ему фея велела. Видит – стоит дом с черепичной крышей, углы которой к земле клонятся. Зашёл он в дом – хозяева плачут, стенают. Расспросил у них дровосек, что случилось. Рассказали ему хозяева то же, что ранее фея поведала.

– Был наш сын жив и здоров, как вдруг захворал, слёг и еле дышит. Нет у нас кроме него других детей. Умрёт он – как нам такое горе пережить?

– Пустите меня, я помогу ему, – говорит дровосек.

Зашёл дровосек в комнату – лежит отрок с лицом белее бумаги. Развязал дровосек тесёмки на его рубашке, три раза провёл рукою по груди – стрела и

вышла. Вышла стрела, лицо отрока зарумянилось, вздохнул он полной грудью и вскочил на ноги. Так дровосек и отрока спас, и стрелу нашёл.

Идёт он обратно, находку несёт, как вдруг налетел ворон и – хвать! – вырвал у него из руки стрелу. Смотрит дровосек на ворона, как быть – не знает. Но тут откуда ни возьмись прилетел коршун, отнял у ворона стрелу и улетел с нею далеко-далеко.

Столько сил приложил дровосек, чтобы стрелу добыть, а остался ни с чем. Вздыхает он и думает: «Теперь уж наверняка смерть меня ждёт». Вернулся домой – там фея его ждёт – не дождётся, а в руке у неё стрела!

– Как она у тебя оказалась? – удивился дровосек.

– Не бойся, – отвечает фея. – Небесный король увидел, что ты нашёл стрелу, обернулся вороном и отнял её у тебя. А я превратилась в коршуна и вернула стрелу.

Так помогла ему фея пройти все три испытания, и остался дровосек на небе жить. И жили бы они – не тужили, да стала у дровосека душа болеть о матери, которую на земле оставил. Так переживал, что скоро захворал. Долго-долго хворал дровосек, всё не выздоравливал. Пошла тогда фея к небесному королю и упросила его отпустить дровосека на землю матушку повидать. И вот настал день дровосеку на землю спускаться. Заклинает его фея:

– Придёшь поклониться небесному королю, он предложит тебе крылатого коня. Ты выбери самого паршивого и поезжай на нём. А вернуться тебе надо до того, как конь проржёт три раза.

Пошёл дровосек к небесному королю. Тот послал его в конюшню, чтобы выбрал себе крылатого коня. Но не послушал дровосек небесной феи, выбрал самого статного коня. Крепок и силён был конь, и нравом горяч. Заржал конь-огонь – и-го-го! – и в один миг отнёс дровосека на землю.

Заходит дровосек в дом – мать от радости себя не помнит. Думала, сын умер, а он – вот он, жив-здоров. Стали обниматься, беседы душевные вести, и тут заржал конь-огонь: и-го-го!

– Пора мне, матушка. В другой раз я тебя с собой заберу, – сказал дровосек и собрался уходить. Да разве могла мать отпустить сына голодного? Решила она сперва печёной тыквой его накормить.

– Ты ведь раньше-то как любил печёную тыковку! Кушай побольше, а то когда-то ещё случится тыквы поесть.

«Всего только раз конь проржал, ещё можно повременить», – подумал дровосек и сел тыкву есть. Ест, ест, и вдруг слышит: и-го-го! Второй раз проржал конь-огонь.

– Теперь пора, – говорит дровосек и из-за стола встаёт. Но тут же и в третий раз раздалось: и-го-го! Конь-огонь был нравом скор и один на небо улетел. Смотрит дровосек на коня в небе, как пёс на петуха, что на крыше сидит: как его оттуда достанешь?

Не смог больше дровосек вернуться в небесную страну, остался он жить на земле. И так тосковал по своей жене и детям, что день и ночь на небо глядел, пока однажды не превратился в петуха. Стал он петухом, смотрит вверх и кричит:

не может забыть небесную страну. Оттого и поныне петухи, когда кричат, смотрят на небо.

«Кукареку, кукареку!» – кричит петух. Это он говорит: «Тыквы поем – и прилечу!»

Упустил дровосек коня, когда тыкву ел, вот и обещал вернуться на небо. Но так долго кричал, что горло ослабло, и слов было уж не разобрать. Сжалился над петухом небесный король и дал ему крылья. Да крылья-то невелики, не улететь на них в небо. Только и может петух, что на забор взлететь или на крышу.

Часть 2

Узы и воздаяние

Сокровища обезьян

В далёкие-далёкие времена жили муж с женой, а детей у них не было. Люди они были добрые, жили ладно, ни в чём не нуждаясь и никому не завидуя.

И вот однажды пришла к их дому нищенка и просит накормить. Дала ей хозяйка еды, смотрит – а у той живот, что гора: не сегодня – завтра ребёнок на свет родится. Жалко ей стало бедняжку: куда с таким животом скитаться, крохами питаться?

– Вы, я вижу, на сносях. Отчего же вы ходите в одиночку? Где ваш муж? – спрашивает хозяйка.

Отвечает ей нищенка:

– Мы с мужем оба сироты одинокие, никого у нас нет, кроме друг друга. Жили мы с ним вдвоём, а потом пошёл мой муж держать экзамен на государственную службу и не вернулся. Вот уже почти год, как его нет. Решила я искать его – и вот что со мною стало.

Бедная-несчастная! Посоветовались муж с женой и решили приютить нищенку. «Живите у нас, – говорят, – хотя бы пока ребёнок не родится». Освободили они комнату и пустили туда новую жилицу. Поблагодарила женщина хозяев, поклонилась двенадцать раз и осталась у них в доме.

Немного погодя родился у нищенки сын – крепкий малыш, кровь с молоком. Обрадовались ему хозяева, как родному, повесили на все окна и двери соломенные верёвки-обереги и заботились о матери с младенцем не покладая рук.

Но за радостью пришла беда: на седьмой день умерла их гостья от родовой горячки. Опечалились муж с женой, похоронили бедную женщину со всеми почестями, а дитя её решили сами растить – отдать его было некому.

Ребёнок, хоть и чужой, стал для бездетных супругов дороже золота, и пришло в их дом большое счастье. Холили они дитя и лелеяли, души в нём не чаяли. Кормилиц ему нашли, чтобы мальчика грудным молоком вскормить; день и ночь тешили его и баюкали.

И вот, едва малыш перестал гулить и своими ножками пошёл, хозяйка зачала и в срок младенца родила. Бездетные супруги и за пасынка были Богу благодарны, а уж когда свой сын родился, и вовсе от радости себя не помнили. Но хотя родное дитя всегда дороже, благочестивые муж с женой никого из сыновей не обделяли и любили обоих всем сердцем. Росли их чада и нравом всё больше на отца с матерью походили. И были братья не разлей вода.

Прошло время, возмужали сыновья, а отец с матерью состарились и поседели. Верно говорили в старину: в добром доме быть добру. Все эти годы усердно трудились домочадцы, а потому ни в чём нужды не знали.