Сто великих операций спецслужб
Шрифт:
Вскоре руководству разведки удалось преодолеть сомнения «Марьи», убедить ее в важности для страны поручаемой ей работы, и уже 15 декабря 1940 года «Иван» встречал ее с букетом цветов на платформе варшавского вокзала. Забегая вперед, отметим, что этот «брак по обстоятельствам» на самом деле оказался счастливым. Совместная работа и подстерегавшие разведчиков ежедневные опасности сблизили их, и вскоре «Иван» с «Марьей» попросили Центр официально оформить их отношения в качестве супружеской пары.
Перед «Иваном» и «Марьей» Центром была поставлена конкретная задача — изучить возможности восстановления связи
Центр не ошибся в разведчиках: «Иван» и «Марья» стали энергично действовать, прониклись духом напряженной обстановки, принялись активно заводить связи. Первоначально они установили контакт с профессором философии Варшавского университета Ладиславом Спассовским, человеком, симпатизировавшим Советскому Союзу. Он был лично знаком с прогрессивной польской писательницей Вандой Василевской и намеревался выехать в Советский Союз.
Среди помощников «Ивана» и «Марьи» были адвокат Суриц, рабочий лесничества Леваневский, регулярно разъезжавший по территории Польши и выполнявший задания разведчиков по визуальному наблюдению за переброской гитлеровских войск к советским границам. Были и другие, не менее интересные источники информации.
Вскоре в Центр из Варшавы начала поступать важная военнополитическая информация. Разведчики сообщали, что в самой Варшаве немцев относительно немного. Все они в основном находятся на советской границе. Численность гитлеровских войск на границе с СССР достигла двух миллионов человек.
В Варшаву немецкие офицеры приезжают в основном для отдыха и развлечений в кафе, ресторанах и ночных кабаре.
«Поляки откровенно ненавидят немцев и открыто говорят, что скоро грянет война, и русские в ней разгромят гитлеровцев. В то же время поляков переселяют из генерал-губернаторства на новые места. Это входит в германский план колонизации Польши, хотя немцы выдают насильственное выселение поляков за меры по созданию оборонительных зон, чтобы якобы противостоять “советской превентивной войне”», — сообщали разведчики в Центр.
В марте 1941 года «Иван» был командирован в Москву. В ходе встречи с наркомом госбезопасности Всеволодом Меркуловым он рассказал о растущей концентрации германских вооруженных сил на польской территории, прилегающей к границе с СССР, о мероприятиях гитлеровского командования, которые можно охарактеризовать как подготовку к нападению на Советский Союз, о реконструкции шоссейных дорог, ведущих к границе с нашим государством.
5 мая 1941 года «Иван» направил в Центр шифртелеграмму следующего содержания: «Военные приготовления в Варшаве и на территории генерал-губернаторства проводятся открыто и о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом немецкие офицеры и солдаты говорят совершенно откровенно, как о деле решенном…
По железным дорогам в восточном направлении идут составы, груженные главным образом тяжелой артиллерией, грузовыми машинами и частями самолетов. С середины апреля на улицах Варшавы появились в большом количестве военные грузовики и санитарные автомашины».
В полдень 22 июня «Иван» и «Марья» были арестованы гестапо и подверглись длительному допросу. Шесть немецких контрразведчиков
28 июня супруги были переправлены в Берлин, в советское посольство. В начале июля 1941 года советские дипломаты и граждане, оказавшиеся на территории рейха и оккупированных им стран, были обменены на германских дипломатов, находившихся в Советском Союзе.
За успешную разведывательную работу в Варшаве Петр Гудимович был награжден орденом Красного Знамени, а Елена Модржинская — орденом Красной Звезды.
«Красная капелла» информирует Кремль
Накануне Великой Отечественной войны советская внешняя разведка проникла с помощью надежной агентуры в круги, близкие к гитлеровскому руководству, обеспечила позиции в важных государственных структурах, в том числе в МИДе, в министерствах экономики и авиации, в гестапо. Особое место среди этих источников, информировавших
Кремль в предвоенные годы, принадлежит членам антифашистской организации «Красная капелла».
Эта организация сопротивления только в Германии насчитывала свыше 200 человек. Ее руководителями являлись: Арвид Харнак («Корсиканец»), доктор юридических наук, старший правительственный советник имперского министерства экономики; Харро Шульце-Бойзен («Старшина»), старший лейтенант, сотрудник разведотдела министерства воздушного флота; Адам Кукхоф («Старик»), писатель-антифашист, режиссер, доктор философии. В 1942 году антифашистская организация была разгромлена, а большая часть ее активистов — казнена.
Календарь сообщений «Корсиканца» и «Старшины».
Строго говоря, в переписке советской внешней разведки НКВД накануне войны название «Красная капелла» ни разу не упоминается. Однако несколько позже этот термин стал синонимом различных сил, выступавших против нацистов.
«Красная капелла» включала в себя многочисленные, зачастую не связанные между собой группы антифашистского Сопротивления. Они действовали либо самостоятельно, либо в контакте с советской внешней разведкой НКВД, а часть из них — под непосредственным руководством Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Красной Армии.
Чтобы затушевать отличительную в деятельности этих групп антигитлеровскую направленность, Главное управление имперской безопасности (РСХА) в ходе оперативной разработки объединило их в одно дело под общим названием «Роте капелле», приписав им «международный шпионаж». По мнению гитлеровской контрразведки, это было меньшим злом, чем признать существование в Третьем рейхе в момент острейшей схватки с СССР антифашистского Сопротивления.
О том, как появилось на свет название «Красная капелла», рассказал заместитель руководителя гестапо Генриха Мюллера, начальник зондеркоманды «Красная капелла» оберфюрер СС Фриц Паннцингер, взятый в плен Красной Армией.