Сточное время
Шрифт:
Егор с трудом отвел глаза от иллюминатора.
– Спасибо, вроде кое-что прояснилось. И вашу метафору с грядками я оценил. А про физическую природу удобрений, которыми нас залили, я и спрашивать не хочу – все равно не пойму, наверно.
– Мы и сами не понимаем, – признался Дмитрий. – Удобрения на нашем жаргоне – это «социальные кванты». Гипотетические частицы, от которых зависит структура общества. А где стоит бочка – черт ее знает. Считается, что в другом измерении.
– Ну ладно, – сказал
Его собеседники почему-то вдруг рассмеялись.
– Вы чего?
– О чем тут думать? – сказала девушка. – Тоже, нашел проблему. Ты же новости сегодня смотрел.
Она ткнула пальцем в одно из окон, где вызывающе сиял Млечный Путь.
– Космос исследовать? – догадался Егор.
– Не просто космос. Галактику, – сказал Дмитрий. – Солнечная система уже освоена, но межзвездные перелеты – задача совсем иного порядка. Чтобы вырваться к звездам, надо задействовать все ресурсы. И теперь мы этим займемся.
– Завидую. – Егор тяжело вздохнул. – Может, сделаете мне какую-нибудь многократную визу? Куплю нормальный билет, буду приезжать в гости. Очень хочется посмотреть…
– С многократной визой не выйдет, – грустно заметил Дмитрий. – Если мы окончательно отгородимся от бочки, то и соседние грядки будут отрезаны. Так уж это устроено. Наш мир навсегда исчезнет с маршрута. Мы уже отзываем наших агентов из Чернодольска и других городов. Послезавтра последний поезд.
Егор тоскливо молчал.
– Я же говорю, оставайся, – сказала ему Кристина.
А Дмитрий добавил:
– Не спешите с ответом. Я позвоню вам вечером.
Дмитрий встал и зашагал к выходу, а Егор смотрел ему вслед. И думал о том, что мечтал о такой перспективе с самого детства. С того далекого дня, когда ему в руки впервые попала книжка с наивной фантастикой шестидесятых годов. Где люди летают к звездам, а не застревают в какой-то «матрице» и не рубят головы ненасытным вампирам. Где ищут иные цивилизации, а не разводят клонов.
Смущает только, что в райский сад не принято лезть через черный ход. И какая от меня будет польза? Любой пятиклассник здесь заведомо умнее меня. А Кристина, если сравнить со мной, наверное, вообще академик…
Но ведь пригласили же! Значит, все-таки пригожусь? А что меня держит дома? Родители умерли, друзья погрязли в быту, а Юлька к моему возвращению закатит очередной скандал с визгом на весь подъезд. Я что, на всю жизнь привязан к пыльным улицам Чернодольска?..
Дмитрий еще не успел дойти до машины, но Егор уже знал ответ.
Эпилог
Когда электричка проскочила мембрану, Егор поморщился, но даже не взглянул за окно. Хотел
Да и вообще, чего он разнылся? Умные люди ведь правильно говорят, что счастье недостижимо. Главное, мол, не счастье, а дорога к нему. А уж дорог у «зайца» хватает. И он еще много раз увидит из тамбура огни неведомых городов…
Солнце зашло за тучи, и в вагоне стало прохладно. Егор натянул свою любимую кожанку. В карманах лежали толстые пачки долларов, но он их трогать не стал. Вместо этого вытащил альбомный листок, который сунула на прощание Кристина. Обещанный портрет – точнее, карандашный набросок. Еще она говорила, что нарисует по памяти Чернодольск. Но этого Егор уже, естественно, не увидит.
Жаль, что сам он рисовать не умеет. И чем он теперь докажет, что видел Солнечный город? Долларами? Коллеги все равно не поверят. Да и хрен с ними, собственно говоря…
Колеса мерно стучали, и мысли ворочались в голове, как неуклюжие льдины.
…Интересно, а что получится, если Россию, в которой живет Егор, тоже избавить от «удобрений»? Раз и навсегда перекрыть пресловутый «шланг»?
Вообще-то, если верить Дмитрию и Кристине, передышка уже была – «удобрения» вдруг перестали валиться на Чернодольск. Пауза продолжалась недолго, но все же странно – почему никто в родном городе не заметил никаких перемен?
Хотя, секунду…
Егор вдруг вспомнил, как он вернулся из прошлой командировки. Неделю назад – тридцатого мая, если быть точным. Тогда он выбрался из вагона, и что-то ему показалось странным. Что-то он такое увидел на привокзальной площади… Что же именно?
Егор напряг память, но все было как в тумане. Выйдя в тот день с вокзала, он метров триста прошел по улице, а потом ему стало плохо. Голова закружилась, и резко подскочила температура. Он едва дополз до квартиры и упал на кровать, а потом три дня провалялся в полубреду. А когда очнулся, все странности благополучно забылись, и мир вокруг казался привычным с детства.
Что это значит? Страна изменилась, но люди не обратили внимания?
Или вместе со страной изменилась память?
Егор скривился. Елки-палки, ум за разум заходит… Он откинулся на спинку сиденья и устало закрыл глаза.