Стоит ли им жить?
Шрифт:
Я раздумывал. Я почесывал затылок. Вся эта статистика пахла весьма подозрительно. Откуда эти авторитеты черпали свои знания? Заходили ли они в тысячи домов, где волк нужды срывает с петель двери? Или это было только легкое поверхностное обследование? Или это был просто трескучий и бессмысленный набор слов, с которым немало видных деятелей во всех областях жизни разгуливают по стране, не внося ничего ценного ни в какую науку? С тех пор как я снял свои розовые очки, много несчастных, заброшенных детей прошло перед моими глазами. И не нужно было никаких научных формул, чтобы доказать их плохое питание. Как отразится этот широко распространенный пауперизм, в котором, повидимому, мы
На этой вашингтонской конференции доктор Эвен Эмерсон не только отрицал, что наши дети стали больше болеть и умирать, — он сказал, что вообще не верит в то, что в Соединенных Штатах широко распространены случаи недоедания. Но факты, представленные на конференции, доказывали обратное. Обследователи из Мэнхеттена, в Нью-Йорк Сити, сообщили, что число истощенных детей подскочило от шестнадцати процентов в 1929 году до двадцати девяти в 1932 году. Из Западной Виргинии, которой никакая депрессия ничего не может добавить к ее хронической нищете, сообщили, что число слабых детей — недовесков — значительно увеличилось с 1931 года. Может быть, и нельзя было еще с уверенностью говорить о какой-нибудь определенной болезни, развившейся от этого повального голодания, но какой процент смертности от туберкулеза угрожал этим детям в ближайшие годы?
Из благочестивого Канзаса с его чудовищными формами христианства, предписывающего делиться даже теми крохами, которые уделяет нам наш экономический строй, пришли печальные вести о тысячах голодных заморышей. И даже в штате Юта, прославленной стране изобилия, работники здравоохранения установили, что в отдаленных провинциях, где покупательная способность населения сведена почти к нулю, ребята подвержены частым заболеваниям из-за плохого, однообразного питания. Никто не мог отрицать того факта, что тысячи семейств недоедали из-за недостатка средств.
Но самые странные вести пришли из Пенсильвании. Пенсильванский департамент здравоохранения, начиная с 1929 года, ежегодно проводил осмотр от шестисот тысяч до миллиона детей. В некоторых провинциях упадок питания среди детей не увеличился; кое-где наблюдалось даже некоторое улучшение, но в остальных число истощенных голодом детей увеличилось почти вдвое. Это был крепкий урок. Он должен был показать, в какие печальные ошибки впадают иные доктора, когда они делают широкие обобщения, исходя из того, что творится на их собственном заднем дворе. Доклад из Пенсильвании, в конечном счете, был страшным документом.
Он рассказывал о забытых, заброшенных районах, где почти половина всех детей носила на себе следы длительного голодания в этой стране изобилия. В самых голодных угольных районах дети безработных почти не видят в глаза ни пшеницы, ни кукурузы, ни молока. А в то же время в среднезападной области, где уголь из-за своей дороговизны недоступен беднякам, молоком поливают асфальтированные дороги, а пшеница и кукуруза, которых не имеют горняки, сжигаются в котельных и идут на отопление школ.
Несмотря на все эти печальные новости, вашингтонская конференция по оздоровлению детей занималась пустяками. Все, за исключением доктора Эмерсона и еще нескольких человек, соглашались на том, что недоедание среди детей — установленный и широко распространенный факт. И вот этот достославный конгресс растворился в спорах и распрях, которые так свойственны всем научным примадоннам. Доктора искренно возмущались советами и предложениями правительственных чиновников, которые не были медиками. Правительственные бюрократы приходили в ужас от наивности и экономической безграмотности докторов. И таким образом конгресс превратился в арену личных
Поднялись протесты против самого названия — «Конференция по оздоровлению детей». Ведь не было еще окончательно, абсолютно и бесповоротно доказано, что миллионы американских детей от «чего-то» нужно оздоровлять. Так зачем же закатывать истерики?
И вот появилась передовица в медицинском журнале, собравшем среди врачей большую анкету о состоянии народного здоровья. Смысл статьи сводился к тому, что-де на основании точных научных данных «нельзя оправдывать истерику по поводу упадка питания нации в результате депрессии».
Это были выводы доктора Пальмера из Департамента здравоохранения США, который осматривал и взвешивал детей начальных школ в Эгерстауне (Мэрилэнд). В 1933 году средний вес школьников почти не отличался от того количества фунтов, которые те же возрастные группы давали в годы «курицы в каждом горшке», с 1921 до 1927 года.
Так о чем же тревожиться? К чему истерики?
Но давайте поближе рассмотрим факты, установленные доктором Пальмером. С помощью точнейших измерений и взвешиваний он установил следующее: дети эгерстаунских бедняков, безработных, влачивших жалкое существование за счет благотворительности, — эти дети весили в среднем на 2 1/2 –9 фунтов меньше, чем дети отцов, обеспеченных работой. Но достаточный ли это повод для истерики? Совсем нет. В этих цифрах есть и своя хорошая сторона.
Весьма возможно, что эти эгерстаунские заморыши, дети безработных, если проследить их дальнейшую жизнь, окажутся такими же, как молодые белые крысы и рыбы в недавних научных опытах по долговечности. Если надлежащим образом балансировать диэту этих младенцев-крыс и детей-рыб, если их хронически недокармливать в течение многих лет, если растить их немного хилыми и голодными, если искусственно задерживать их рост и держать на положении миллионов маленьких американских оборвышей, вечно хнычущих о хлебе, если приучать их к недоеданию, начиная с самого раннего возраста, то мы столкнемся с поразительным фактом…
Окажется, что эти недоразвитые, чахлые карлики живут почти вдвое дольше, чем их братья и сестры, маленькие крысенята и рыбки, которые — наподобие богатых детей — едят, сколько хотят и сколько влезет.
Зачем же так волноваться и огорчаться лишениями детей? Стоит только провести в плановом порядке (как это стало теперь модным в Америке) перманентную бедность или, по милому выражению правительственных лиц, «контролируемое изобилие», и может оказаться, что эта масса хронически голодающих детей увеличит средний возраст бедняков до ста двадцати лет.
Я рассказываю об этих псевдонаучных глупостях только для того, чтобы показать, сквозь какой научный туман мне пришлось пробираться в 1933 и 1934 годы — в годы моего пробуждения. Я беседовал с сотнями научных деятелей, врачей, работников здравоохранения, на обязанности коих лежит помнить о детях, охранять их от смерти, способствовать их хорошему росту, и ни один из них даже словом не обмолвился о самой серьезной болезни нашего общества — бедности, которая является главной причиной существования забытых детей. Но даже тогда, в те годы, я все еще старался этого не видеть. Я продолжал говорить о том, что вся беда заключается не в этой болезни, а в недостатке смиренного духа св. Франциска Ассизского и Иисуса Христа. Мне казалось, что нехватает, главным образом, доброй воли.