Стоит ли любить вампира?
Шрифт:
– Боюсь, что нет, Амелия. Сейчас очень важный эксперимент. Мы не можем позволить тебе уйти. Вдруг с тобой что-то случится там? Болезнь? Несчастный случай? Вдруг ты погибнешь? Мы не можем этого допустить.
Что ж, план А стоило попробовать хоть раз в жизни. Не прошёл. Тогда подключаем план Б…
– А что случилось-то? – Голос Дока стал строгим и громким, - Ты решила, как Кира уйти?
– Да, понимаешь, - замялась я, придумывая на ходу, - тут такое дело… В общем. У меня джинсы порвались на одном месте... – Я трагично вздохнула.
– И что?
– Что-что. Ходить мне не в чём, а вторая пара осталась дома, вот что. Мне надо домой… вот и хотела
Снова вздох. Голос Дока сразу потеплел на том конце трубки:
– А вот оно что… Ну не знаю… скажи, что тебе нужны документы какие-то забрать. Соври ему что-то.
– Ладно…
– Давайте, я вызываю его. Только давайте быстро, туда и обратно.
– Спасибо, Док.
Я отключилась и выдохнула. Рвать джинсы или нет? Не стоит, наверное, если что, скажу, что нашла ещё одну пару. Я спрятала джинсы под подушку и, нацепив юбку и блузочку, собрала вещи, которые мне понадобятся. Всё была аккуратно утрамбовано в рюкзак, которые н очень вязался с юбкой, но сумка у меня меньшего размера, туда не влезет всё. За суетой я совсем не чувствовала паники, только решимость выполнять, что надо. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу около ворот, когда подъехала машина Дэвида, я помахала ему и села на переднее сидение.
– Отлично выглядишь. Как дела? Как кровушка?
– Спасибо, мне очень приятно. С кровушкой хорошо, спасибо некоторым, - пристёгиваясь, отрапортовала я и послала Дэвиду дружелюбную улыбку. – Если не считать, что некоторые не соблюдают уговор, всё вообще зашибись.
Машину тронулась с места, я старательно смотрела только в лобовое окно.
– Я позвонил ей на самом деле, - вдруг сказал после продолжительного молчания Дэвид. В голове мелькнуло, что Саманта могла начать качать права и разрушить этим его желание вернуться к ней. Или могла просто отказать из вредности. Очень в её стиле.
– А она?
– Не жаловалась тебе что ли? – Усмехнулся мой личный водитель, хрустнув шеей.
– Прости, мы сейчас мало общаемся с ней.
– В общих чертах, опуская эпитеты, она послала меня.
Я не сдержалась и сделала фейспалм. Все старания к черту. Раздался смешок Дэвида, я покосилась на него.
– Но после долгой тирады она великодушно разрешила мне снова быть её парнем.
Аллилуйя. Я думала, что все совсем уж плохо.
– Уф… я уж думала, что все старания к черту были…
– Да нет. Спасибо тебе.
– Это за что же? За поцелуй?
– Ну… и за это тоже. Скорее, за стимул переступить через себя и свою гордыню. Иногда очень нужен этот стимул.
Я улыбнулась ему, думая о том, что всё-таки иногда я так верю в эту волшебную формулу: всё что ни делается – всё к лучшему. Но иногда так с трудом верится в этом… Например, в той ситуации, что я оказалась… Сложно мне будет верить, что это благо для меня. Очень сложно. Доехали мы быстро, я всю путь-дорогу нервничала, то пугалась собственных мыслей, то пускалась в самоубеждения, что все хорошо, то просто повторяла фразу «все будет хорошо» словно мантру. Наверное, на моем лице были видны все переживания… Когда я понимала это, я словно приходился в себя и некоторое время сидела с каменным лицом, потом снова по кругу.
– Чего тебе дома-то понадобилось?
– Одежда, - ровно ответила я, выходя из машины. – Ты тут подождёшь или как?
– Если ты надолго, то зайду, если - быстро, то в машине посижу.
– Да не. Я только в рюкзак сложу пару одёжек и сразу обратно.
–
Я улыбнулась ему и кинулась к дверям. Такой знакомый замок, он ностальгически щёлкнул, впуская в нашу с мамой квартиру. Внутри пахло розами и мамиными духами. Как хорошо, что мама на работе сейчас, нет лишних вопросов. Кинув рюкзак около входа и щёлкнув замком, я быстро разулась и метнулась в свою комнату, а там к столу. Выдвинула верхний ящик, там снизу к столешнице скотчем был приклеен тест на беременность. Спрятан от маминых глаз, которая порой заглядывала ко мне в ящики. Когда-то давно, наверное, в другой жизни, у Саманты была истерика на тему того, что у неё задержка целый один день и она рыдала тут у меня в комнате, что она обязательно беременна. Тогда мы вечером под предлогом прогулки ходили в аптеку и, краснея и хихикая, покупали тест на беременность, но там оказался только двойной, мы купили его. Естественно, тест был отрицательный у Сэм, это успокоило её, и она благополучно ушла домой. А что делать со вторым? Правильно, не выбрасывать же добро, я просто спрятала его на обратную сторону столешницы. Там же был ключ от моего сейфика со всякими штуками и пароль от вайфая. В общем, удобно.
Отлепив его, я помчала на кухню за кружкой, как-то, не парясь на тему этичности, ничего, помою потом. Затем в туалет. Я села на край ванной и макнула тест в кружку. Долгие секунды я не дышала, следя как жидкость двигается вбок. Ещё чуть-чуть, ещё немного, вот появилась первая полоска, потом жидкость стала продвигаться дальше. Сначала ничего не происходило, а потом… Я закрыла глаза. Ну конечно… почему бы и не положительный… вот мне сейчас бы не помешал второй тест. Для закрепления результата и полного ошизения от ситуации.
Я вылила из кружки всё, помыла её. Что делать с тестом? С собой заберу, иначе мама увидит, а там где-нибудь выброшу. Я зашла в комнату и начала собирать некоторые вещи в рюкзак. В голове была одна мысль: ептить. Всему. Я сунула свой пенал со стола, который почему-то не забрала раньше, джинсы и ещё один свитер. С этим всем и вышла из квартиры, села в машину.
– У тебя такое лицо будто кто-то умер.
Я повернулась к Дэвиду, мне хотелось расплакаться, но я не могла… Я просто не смогу ему объяснить. Он замолчал, глядя как-то испытывающе на меня, рыская глазами по лицу. Наконец, я отвернулась и, облокотившись на стекло головой, начала смотреть в окно. Так я и просидела до самого конца, не отвечая на его вопросы и вообще не присутствуя словно в салоне. Я ни о чём не думала, ничего не планировала. Со мной было ничего. Можно было бы сказать, что я в отчаянии, но поняла я это только, когда, шатаясь, добралась до своей комнаты и, закрывшись, тихо расплакалась на полу около входной двери.
Часть 17.
Плакала я долго, с чувством полного отчаянья и одиночества. Я плавала в собственном горе, топила себя в вине. Мне было больно и страшно от того, что у меня был принцип, который моя мама взрастила во мне с самых малых лет: чтобы не произошло, если я забеременею – об аборте не может быть и речи. Я и сама стала думать вскоре так, для меня жизнь – это жизнь, маленькая или большая, говорит или нет, внутри или снаружи, в любом своём проявлении – это жизнь. А ребёнок – это подарок Бога. Так мне всегда говорила мама: «Ты мой подарок от Бога». Ребёнок – это не вещь, не игрушка, которую можно завести, а потом выкинуть на помойку, с этим нельзя шутить. Стоит тебе оступиться, даже в мыслях, и мир оскорбиться, он даст тебе пощёчину за то, что ты неблагодарна к его подаркам судьбы.