Стокгольмская сказка
Шрифт:
– Вау, мои любимые капкейки! – обрадовалась Аня, тут же засунув одно пирожное в рот. – Объедение!
– Кушай, кушай, я помню, что ты любишь банановую начинку – рассмеялась Лида. Ей было в радость баловать девушку, которая всегда с теплом относилась к ней. Тренькнул мобильный.
– Кто это? – поинтересовалась Аня, не прекращая жевать вкусную выпечку.
–
– Вот как? Познакомишь нас когда-нибудь? – шутливо ткнула женщину локтем в бок Аня.
– Обязательно.
– Ну хорошо, отдыхай. Я пойду – с этими словами женщина чмокнула беременную в щеку и направилась по направлению к выходу.
Лёжа вечером в палате, на Анну накатила волна вопросов. «Почему Михаил не нашёл меня в ночь аварии? Он не поехал за нами? И почему он не мог найти меня теперь, ведь на мне есть маячок?» - подобного рода мысли терзали сердце. Девушка откровенно не понимала, как человек, который столько времени убеждал её в своей любви и преданности, даже не бросился в погоню за тем, кто явно собирался причинить ей неприятности? В задумчивости она по привычке провела по месту на безымянном пальце, с которого Дамир сорвал обручальное кольцо в злополучную ночь… Кольцо! Внезапная догадка молнией пронзила сознание.
– Ну конечно… прошептала девушка. – Обручальное кольцо и было маячком, поэтому Соколовский до сих пор и не нашёл меня! И вот почему он смеялся, когда я растоптала свой сотовый – догадалась Аня. В голове варилась самая настоящая каша. Одна её часть по-детски радовалась обретенной свободе, ведь она снова может жить так, как ей хочется, воспитывать своего сыночка и помогать Лидии в её бизнесе. Но другая её часть не радовалась избавлению от плена. Сердце ныло от разрывающей его боли. Она скучала по своему мужу, абсурдность этого чувства была поразительна для неё самой. Ей не хватало его, она привыкла, что по вечерам можно было хоть на короткое время почувствовать себя защищенной. Анна зажмурилась, чтобы не заплакать, и постаралась уснуть. Провалявшись в кровати еще несколько часов, она наконец провалилась
***
Тёплым июньским вечером на свет появился крохотный кареглазый ангелочек, названный Адамом. Молодая мать не могла налюбоваться на свое сокровище. В малыше не было решительно ничего от Анны – он целиком и полностью был сыном Михаила – те же тёмные, выразительные глаза, тот же гордо вздернутый нос, даже улыбка и та была отцовская – будто с насмешкой. После больницы Аня с ребенком вернулись в небольшой дом Лидии, где их уже с распростертыми объятиями ожидала добродушная хозяйка.
– Надо же какой богатырь! – тетешкалась женщина с радостно гукающим младенцем. Анна смотрела на них с улыбкой, за которой как могла, скрывала печаль. Сын до боли напоминал девушке мужа, которого она полюбила, и которого так внезапно потеряла.
… Свет фонарей терялся в потоках ливня, обрушившегося на небольшой городок. Из окна старого двухэтажного дома, смотрела, обняв себя за плечи, девушка. В глазах её отражались блики жалкого отсвета фонарей, перемежающегося с зеркальными каплями, быстро стекающими по стеклу. Погружённая в свои мысли, она не отрывая взгляда смотрела на пустую улицу, на которой в такую погоду редко увидишь прохожих. Зябко поёжившись в тонком длинном кардигане, она повернулась и нежно посмотрела на колыбель, стоящую в углу комнаты. Осторожно присев возле нее, она провела рукой по лицу малыша, мирно спящего в кроватке, другой рукой быстрым движением смахнув слезу с щеки.
***
Тот же период времени.
Тёмный балкон отеля не освещался в 3 утра, но мужчине, курившему там, было наплевать. Одну за другой он смолил дорогие сигареты, выпуская ароматный дым во тьму. В кармане пиджака завибрировал телефон.
– Слушаю – властно прозвучало в трубке.
– Я нашёл её. Она в родном городе – бесстрастно сообщил голос, и тут же в него вплелись нотки довольства, словно обладатель голоса растянул губы в улыбке:
– Сынок очень похож на тебя.