Столетняя война 1337–1453 гг.
Шрифт:
Позднее владение Фландрией и все большей частью Нидерландов бургундскими герцогами еще больше осложнило англо-французские отношения. Англо-бургундский союз сыграл главную роль в успехе англичан на третьем этапе войны, и даже на четвертом этапе, когда герцог перешел на сторону Карла VII, были заключены перемирия, позволявшие продолжать торговлю между Англией и Нидерландами, что является напоминанием о том, что войны в этот период не обязательно приводили к полному разрыву торговли. У французов тоже были важные союзы, и не в последнюю очередь те, которые обеспечивали им военно-морскую поддержку — генуэзцов на первом этапе войны и кастильцов на втором. Набеги на Англию были значительно облегчены благодаря предоставленным в результате этих союзов галерам.
Несомненно, это оказало влияние на торговлю. Количества вина, поставляемого в Англию, за которое корона брала пошлину, показывает значительный спад в начале войны. В 1335–36
Еще одной причиной экономических потерь для торговцев было право короны на реквизицию торговых судов и экипажей. Английская корона никогда не имела собственного большого военно-морского флота и зависела от реквизиции частых кораблей для обеспечения себя не только транспортами, но и военными кораблями. Это ограничивало торговую деятельность. Рыбаки Норфолка особенно возмущались тем, что их призывали на службу королю в разгар сезона ловли сельди. Упадок Грейт-Ярмута в период после эпидемии "Черной смерти" был связан с нарушением судоходства в результате войны. Учитывая местоположение ранних военных кампаний Эдуарда III, к Грейт-Ярмуту часто обращались за поставками судов: между 1335 и 1340 годами половина его торгового флота обычно находилась на королевской службе. Экспорт английской шерсти также, безусловно, сократился, но это было в некоторой степени компенсировано стимулированием внутреннего производства сукна на экспорт.
Война и налогообложение в Англии и Франции
В Англии для предоставления субсидии на содержание армии требовалось согласие общин в парламенте. Таким образом, война стала достоянием общественности. Хотя на практике парламент не мог отказать в субсидиях, он мог выдвигать условия, например, назначать военных казначеев в тех случаях, когда считал, что часть налогов уходит на внутренние нужды или в карманы определенных чиновников. В 1376 и 1386 годах были проведены импичменты министров, с обвинениями в которые включали казнокрадство и нецелевое использование средств на ведение войны. На этом этапе дела англичан шли особенно плохо. Попытки увеличить доходы за счет новых налогов — налога, взимаемого с каждого человека старше определенного возраста, — привели к крестьянскому восстанию 1381 года.
После этого английская корона была вынуждена довольствоваться субсидией на содержание армии, которую она была вынуждена сократить в некоторых местах в связи с экономическим спадом в 1430-х и 1440-х годах. Таким образом, прежний доход в размере около 38.000 фунтов стерлингов сократился до примерно 30.000 фунтов стерлингов, а доход от налогообложения духовенства показал аналогичное падение с 20.000 фунтов стерлингов в XIV веке до 10.000 – 17.000 фунтов стерлингов в XV веке. Как показал М. Ормрод, доходы от таможенных пошлин падали, начиная с 1360-х годов. Таким образом, нет никаких сомнений в том, что в XV веке английские короли находились в более слабом финансовом положении, чем ранее. То, что они добились столь значительных успехов после 1415 года, было связано с завоеванием территорий во Франции, что позволило им взимать налоги и там. Когда на четвертом этапе войны их контроль над завоеванными территориями ослаб, они оказались в значительном финансовом затруднении и не смогли собрать достаточно доходов по обе стороны Ла-Манша.
Во Франции Столетняя война привела к значительному расширению налоговых полномочий короны. Вначале налог был, по сути, эпизодическим платежом вместо военной службы, когда объявлялся arriere-ban. С 1341 года королевские доходы были увеличены за счет налога на соль (gabelle), но исследование финансов, проведенное Хеннеманом, показывает, насколько шатким оставалось положение Франции, не в последнюю очередь после поражений 1346 и 1356 годов, когда не оставалось иного выбора, кроме созыва Генеральных штатов. Выкуп за Иоанна II также вызвал взимание дополнительных налогов на очаг (fouages) и на покупки (aides и quatriemes) и стал тяжелым бременем для всех. Реймс был вынужден внести 20.000 экю, несмотря на свое неустойчивое экономическое положение после военных действий 1359 года, и был вынужден взять кредит у итальянских банкиров. Эти займы все еще погашались, когда на город легло дополнительное бремя, связанное с коронацией Карла V в 1364 году, на сумму более 77.000 турских ливров.
На смертном одре Карл V отменил fouages, "желая в некоторой степени освободить народ от наложенных на него налогов", а правительство его сына вскоре было вынуждено отменить aides
Французская корона имела наибольший потенциал для увеличения своих налоговых поступлений. Несмотря на несколько неудачных попыток, ей удалось увеличить свои доходы во время войны. Так, в то время как доходы английского королевства от налогов уменьшались в течение Столетней войны, доходы Франции из того же источника росли: в 1338 году было собрано около 45.000 турских ливров, в 1340-х годах их количество возросло до 70.000, а к 1460 году — до 155.000. При Людовике XI произошел еще один феноменальный рост, особенно за счет taille, так что в 1483 году его доходы составили 450.000 турских ливров.
Портрет гражданского лица.
Кристина Пизанская
Кристина родилась в Венеции около 1365 года, и приехала во Францию в конце 1360-х годов, когда ее отец занял должность астролога и врача при дворе Карла V. В 1379 году она вышла замуж за пикардийского дворянина Этьена де Кастеля, одного из секретарей и нотариусов короля, но к концу 1380-х годов потеряла и отца, и мужа и оказалась с двумя маленькими детьми и небольшим доходом. Она получила хорошее образование от своего отца и продолжала увлеченно читать. Сначала она зарабатывала деньги копированием рукописей, но затем начала сочинять собственные произведения, которые в совокупности сделали ее одним из самых известных и уважаемых авторов Средневековья. Ее творчество было плодовитым в поэзии и прозе и охватывает широкий круг тем. Для нас она представляет интерес потому, что пережила три этапа войны и создала произведения, отражающие ее опыт. Кроме того, она жила в Париже, в самом центре событий, и, несомненно, была лично знакома со многими главными действующими лицами Столетней войны.
Второй этап войны представлен в ее жизнеописании Карла V, которую ей поручил написать один из его братьев, Филипп Смелый, герцог Бургундский, в 1404 году. Смысл этой работы хорошо отражен в ее названии — Le Livre des faits et bonnes moeurs du roi Charles V le sage (Книга о деяниях и добрых нравах мудрого короля Карла V). В военном плане Кристина раздает похвалы его реорганизации армии, в результате которой каждый отряд была под командованием своего командира. Его готовность к войне после того, как он послал вызов англичанам, также заслуживает ее похвалы. Карл V тщательно следил за своевременной оплатой своих войск. Хотя он был вынужден собирать большие армии, он взимал соответствующие налоги "без притеснений". "Наш король был государем-рыцарем… защитником и верным опекуном всех людей". Но Кристина также подчеркивает его мудрость в избранной тактике по уклонению от крупных сражений.
Но, опасаясь перемены Фортуны, он мудро рассудил, что государю не нужно вступать в бой, кроме как в случае крайней необходимости. Ибо все тело и конечности будут ослаблены, если повреждена голова. Пленение или смерть короля влечет за собой фактическую гибель всех его подданных. (Кристина Пизанская, Книга о деяниях и добрых нравах мудрого короля Карла V).
Произведения Кристины также отражают разрушительное воздействие, которое гражданская война между бургундцами и арманьяками оказала на французское общество. Это особенно заметно в письме, которое она адресовала королеве Изабелле, супруге Карла VI, в 1405 году. В это время герцог Орлеанский собирал своих людей против герцога Бургундского в Париже. Кристина призвала Изабеллу "исцелить болезнь и раздор в королевстве", выступив в роли посредника — роль, которая часто отводилась королевам и знатным женщинам в этот период. Кристина не сомневалась, что "королевство будет разрушено, если оно будет разделено внутри себя", как это, несомненно, было в данный момент, когда "наследники и дети благородной крови Франции грабили королевство".