Столкновение
Шрифт:
Сердце ускорило ритм, Эмили вскочила с дивана и подошла к двери. Эмили прищурилась и посмотрела в глазок, Гэвин стоял в коридоре.
– Черт, - прошептала она.
Оливия подошла к ней.
– Говорила же тебе. И что, черт возьми, собираешься делать теперь? – спросила она так же тихо, как Эмили.
– Скажи ему, что я соврала, что не дома. Я действительно больна и сплю, и… - Эмили замолчала, вытирая слёзы и пытаясь собраться с мыслями. – Что я не хочу видеться с ним, потому что выгляжу ужасно или что-то такое.
– Как, дьявол тебя дери, я должна удержать его? – зло прошептала
Гэвин постучал снова, и Эмили готова была поклясться, чувствовала, как кто-то приставил пушку к её голове.
– Я не знаю, только не говори ему о том, что я знаю. Я скоро поговорю с ним. Просто не могу…, - голос сорвался. Зажав рот рукой, Эмили снова заплакала.
– Эм, я понимаю, ладно? – Оливия кивнула. – Я ничего ему не скажу. Просто иди в спальню. Выключи свет и заберись в постель. Попытаюсь удержать его в коридоре.
Сердце стучало в горле, Эмили сделала так, как велела Оливия и быстро направилась в спальню.
Оливия распахнула дверь, быстро вышла в коридор и закрыла её за собой. Скрестив руки на груди, она уставилась на Гэвина.
Гэвин смотрел на неё какое-то время, интуиция неприятно жевала желудок.
– Какого дьявола происходит? Он там, с ней?
– Нет, его там нет, Гэвин. Она в постели больная и очень одинокая. Она только что вырубилась от лекарств, которые я дала ей раньше.
– Во-первых, она писала мне меньше пяти минут назад. Во-вторых, почему она постоянно путается в своих версиях?
– Ну, она туго соображает из-за лекарств. И, как я уже сказала, я дала ей их за добрых полчаса до того, как она писала тебе, – Оливия сделала глубокий вдох. – Касаемо перемены истории, позволь просто сказать, что у неё был чертовски трудный день, и выглядит она, как кусок дерьма. Она не хочет, чтобы ты видел её такой.
Уголок его рта приподнялся в усмешке.
– Я похож на долбанного идиота, Оливия? – выпалил он, получив в ответ удивленный взгляд. – Потому что если это так, ты жестоко ошибаешься, Оливия. Если она там разгребает дерьмо с ним, она, по крайней мере, могла бы сказать мне, а не врать.
– Я только что сказала тебе, его там нет. Мы знакомы достаточно долго, чтобы ты знал: я не подлая, низкая лгунья, Гэвин. Театрально вздохнув, она принялась равнодушно рассматривать свои ногти. – Стыдно сказать, но я не могу сказать тоже самое о некоторых, знакомых мне людях.
Несмотря на возникшее замешательство, Гэвин мог сказать, что-то определенно скрывалось за этим утверждением, но он не собирался выяснять это – не сейчас. И, тем не менее, он совершенно точно собирался убедиться, что его не разыгрывают. Просто подвинув её, он открыл дверь и вошёл. Сердце стучало, как сумасшедшее, гулко отдаваясь где-то в желудке, Гэвин глазами искал Эмили.
– Я же сказала, что она спит в постели, - настойчиво повторила Оливия.
Слово «постель» отдалось в голове Гэвина, словно барабанная дробь, волна тошноты накрывала. Не подумав – чувствуя себя каким-то параноида
Ь+ным психопатом, в которого превращался – Гэвин прошел по коридору в сторону комнаты Эмили.
– Нихрена себе! Какого ты творишь, Блейк? – выкрикнула Оливия, следуя прямо за ним. – Она спит.
Моля Господа, чтобы Оливия не обманывала его, он медленно открыл
– Видишь? Она спит, Гэвин, - прошептала Оливия. – Теперь идем. Ей плохо.
Гэвин чувствовал себя полным придурком, что не поверил девушке, которой, казалось, должен доверять. Он не мог уйти. Примерз к полу, впитывая звук её дыхания – дыхание девушки, которая меньше чем двадцать четыре часа назад повторяла, что любит его. Боже, он восхищался и любил её, но болезненно, как если бы его избили, сомневался в том, что она ему сказала. Он не собирался будить её, но ему нужно было прикоснуться к ней. Ему нужно было почувствовать хоть какую-то частичку своего ангела. Не обращая внимания на сердитые мольбы Оливии, Гэвин тихонечко прошел по комнате. Подошел к кровати, на которой спала Эмили спиной к нему. Губы растянулись в горьковато-сладкой улыбке, когда он ласково коснулся кончиками пальцев её волос. Он наклонился над ней, двигаясь осторожно, чтобы не разбудить, костяшками пальцев провел по её скуле.
– Я люблю тебя, Эмили, - ласково прошептал он, прежде чем осторожно поцеловать её в макушку. – Хотел бы я быть сегодня здесь, чтобы позаботиться о тебе, куколка. Это всё, что ему было нужно – просто этот маленький кусочек – и он знал, что сможет спать ночью.
С участившимся от его желанных и нежеланных прикосновений дыханием, голова Эмили разрывалась: «ты бесишь меня; отвратителен мне; ты раздавил меня», а сердце кричало: «пожалуйста, останься, ты нужен мне в жизни; нам ведь удивительно вместе». Горячая слеза обожгла щёку, ногти впивались в сжатые кулаки. Но она не двигалась. Оставалось такой же тихой, когда услышала, как он вышел из комнаты. Оливия выпроводила его из квартиры – и из её жизни. Выдохнув воздух, который она удерживала с тех пор, как он вошёл в квартиру, Эмили повернулась на спину. Полными слёз глазами Эмили увидела силуэт Оливии, стоявшей за дверью.
Она собиралась войти, но Эмили сказала.
– Мне просто нужно побыть одной, - простонала она, - Ладно? Я..Мне жаль, что заставила тебя пройти через это, Оливия. Та…так жаль. – Произнесла она сквозь рыдания. – Спасибо тебе большое. Но я просто не…не мо….не могу говорить об этом.
– Уверена, что будешь в порядке, Эм? – прошептала Оливия голосом, полным заботы. – Я собиралась встретиться с Тиной чуть позже. Могла бы остаться дома, если я нужна тебе.
Шмыгнув носом, Эмили покачала головой.
– Нет, ты иди. Хорошо проведи время. Я буду в порядке.
Оливия постояла секунду, тяжело вздохнула и медленно прикрыла дверь.
В полной темноте комнаты Эмили плотно обернула одеялом свое трясущееся тело, голова пыталась стереть этот злой день, обрушившийся на неё.
Спать.
Ей нужен сон, так же, как кислород, вода и еда – который, она знала, не придет сегодня. Нет. Он не станет её другом сегодняшним вечером.
Вместо этого: одиночество, обида, сумбур в голове и боль заменят его.