Столько лет… Книга вторая
Шрифт:
–
Солнышко, постой немного, мама отдохнёт чуть-чуть.
В глубине души я хотела встретиться с этой женщиной, увидеть ее. Узнать, что она за человек. Ведь не каждая мать сможет отпустить (во всех смыслах) своего ребенка. А моя мать со своей родительницей не общались, по крайней мере, в доме никогда не было слышно разговоров по телефону, или чтобы слово «мама» звучало. И мать одна никуда не ездила. Либо с отцом, либо с нами. Значит, они не контактировали вообще.
–
Вам плохо?– грубый
–
Нет, спасибо. Мы пойдем,– медленно поднимаюсь.
–
Ключи от квартиры заберите,– тормозит меня этот чужой, но такой близкий мужчина.
Скрывается в глубине своего жилища, прежде чем я успеваю ответить.
–
Вот, заберите, нет никакого желания отвечать за чужую собственность,– выговаривает мне Алан.
И впихивает мне в руки ключи от бабушкиной квартиры. Опустив глаза, вижу на ладони один большой ключ. С колечком. Игнорируя прикосновение его руки к моей, смотрю на этот предмет и думаю: "Сейчас или потом?"
Дочь бросает игрушку и пытается выбраться из моих рук, ей хочется двигаться. Я понимаю, только нам с ней ещё предстоит обратный путь.
–
Милая, потерпи, сейчас мы пойдем,– говорю я дочери, устраивая ее удобнее на руках.
–
Держи,– раздается голос рядом. Это Руслан протягивает дочери игрушку, которую поднял с пола, чем привлекает ее внимание.
Я забываю на время такую функцию и потребность организма как дыхание. Отец и дочь смотрят друг на друга, даже не догадываясь о своем близком родстве. Хотя Ева - копия Руслана, мне ли не знать, я видела этот метеор четыре года. Мы освоили уже все спортивные направления, которые возраст позволяет.
Руслан хмурится, а доча начинает широко улыбаться, что редко делает. Она у меня принцесса, только избранным разрешается находиться в ее окружении.
Перехватываю игрушку, чтобы она потом не оказалась облизанной ею.
А Еве та и не нужна, она, ничуть не смущаясь, протягивает Руслану ручку. У меня уже сердце стучит где-то в горле. Он неуверенно принимает ее ладошку в приветствии, пожимает. А меня слезы душат. Прячу лицо у макушки ребенка. Мне от насилия мужа не было так больно, как в этот момент. Я когда-нибудь осмелюсь признаться этому сильному мужчине, что у него есть дочь?
Вдохнув глубже, поправляю бейсболку.
– Извините, мы пойдем, ребенку спать пора,– охрипшим от эмоций голосом прощаюсь я с ним, хотелось бы думать, что уверенно.
– Прощайте,– кивает мне, как-то странно глядя на нас.
Из подъезда вышла чисто на автопилоте. И уже на улице опустила дочь на ножки. Проведя руками по лицу, закрываю глаза и дышу, глубоко, пока голова не начинает кружиться.
Мозг проясняется, достаю телефон и ищу приличное кафе или ресторан. Нам необходимо покушать. А уже на месте подумаю, что делать дальше.
ГЛАВА 9
Пока Ева кушает, я, помешивая кофе, сижу и раскладываю
Бабушки нет, осталась квартира. Я здесь жить не собираюсь, меня работа ждет и налаженный быт заграницей, значит, нужно продавать недвижимость. А этого за два дня не сделаешь. Пока все бумаги соберу, а мне же еще и родство подтверждать предстоит.
Или оставить все как есть? Зачем мне лишние проблемы, которые могут обернуться лично для меня катастрофой? Рискую потеряю работу с хорошим для эмигранта заработком!
А остаться - это значит…Руслан. Сердце до сих пор скачет, как после забега. Что это вообще было?!!!!!!!! Провидение? Как, черт возьми, они оказались соседями?! Ну, так же не бывает! С размаху угодить в прошлое. Думаю, и десять лет пройдет, я этой сцены на лестничной площадке не забуду. Дико страшно, ужас накатывает от мысли, что если мне придется провести здесь хотя бы неделю, он вспомнит. И в то же время сердце не поддается никаким увещеваниям. Оно вновь обрело хозяина. Оно зовет, тянет к нему.
Нет никого, кто бы помешал нам с Аланом быть вместе, кого бы следовало бояться, кто мог бы угрожать мне или Еве. Только прошлое. Наше прошлое, которое гигантской пропастью легло между нами. Ни перелететь, ни, тем более, перешагнуть. А перепрыгивая, можно не суметь ухватиться за противоположную сторону и тогда…вдребезги, усеивая своими осколками дно пропасти. Остается лишь жить как можно дальше друг от друга, чтобы раны не ныли, а душа не рвалась на части.
Так и не придумав, как поступить с квартирой, я решаю вернуться туда и осмотреть ее. Твержу про себя, что хочу лишь узнать бабушку ближе, посмотреть, как она жила. Я игнорировала подспудное желание еще раз встретить Руслана. И так понятно, что пока я в этом городе, оно меня будет преследовать.
Жутко трусила, когда мы с дочерью возвращались. Пока заходили в подъезд, пока поднимались, каждую секунду ждала, что сейчас появится ОН. Но нет, не встретился. Спокойно зашли в квартиру. Запах стоял, конечно, не из приятных. Немедленно открываю форточки на деревянных окнах, чтобы немного проветрить помещение.
– Ева, солнышко, ты сейчас посидишь на кухне, а я комнаты посмотрю, хорошо?– говорю, опустившись на корточки перед дочерью.
– Хорошо, мамаська,– отвечает мне, прижимая к себе игрушку.
– Я быстро,– целую в кончик носа.
Усадив ее на маленький диванчик в кухне, иду осматривать жилище. И словно попадаю в другую реальность. Нигде и никогда не видела такой обстановки. Комнаты небольшие, одна из них, видимо, спальней была: там кровать стоит с приличной такой периной. Но что больше всего позабавило, это пирамидка подушек на самой кровати. Там же стоял темного цвета шкаф, довольно низенький, по сравнению с современными. На стене у кровати еще и ковер развешен. Я сначала решила, что это какая-то картина, а когда уже зашла в комнату и, всмотревшись, поняла, ЧТО передо мной, зависла. Зачем на стену вешать ковер?