Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
Шрифт:
В Бейруте я впервые встретился с палестинскими интеллектуалами и в саду старого дома Валида Халиди получил полезные уроки истории. Многие интеллектуалы были в состоянии шока, ошеломленные поражением, едва ли способные внятно сформулировать свои взгляды на будущее. Были и другие, которых я встречал в ресторанах и кафе. Они имели гораздо более твердую позицию, они говорили, что нужно бороться своими силами, не надеясь на султанов и полковников и учась на чужих примерах. А затем следовал неизбежный вопрос: «Слышали ли Вы последнее стихотворение Каббани?»
По возвращении в Лондон я отправился выразить соболезнование вдове Исаака Дойтчера Тамаре и услышал от нее, что за несколько недель до смерти он дал пространное интервью о Шестидневной войне «Нью лефт ревю». Дойтчеры потеряли
«Немцы суммировали свой собственный опыт в горькой фразе: «Man kann sich totsiegen!» («Можно одержать смертоносную победу!») Это как раз то, что делают израильтяне. На захваченных территориях и в самом Израиле сейчас находится почти полтора миллиона арабов, то есть более 40 % от общей численности населения. Отправят ли израильтяне в изгнание такую массу арабов для того, чтобы обеспечить «безопасность» завоеванных земель? Это создало бы новую проблему беженцев, более опасную и масштабную, чем прежняя… Да, такая победа для Израиля хуже, чем поражение. Она не принесет Израилю большей безопасности, она уже принесла ему гораздо больше опасностей разного рода [59] .
59
Перечитывая это интервью Дойтчера («Нью лефт ревю», I, 44, июль — август 1967) тридцать четыре года спустя, вновь поражаешься ясности и мужеству его суждений. И Исаак, и его жена Тамара потеряли практически всех своих родственников в результате геноцида евреев. Это не сделало их сионистами. По этой причине и в надежде вызвать новый всплеск читательского интереса я включил это интервью в качестве приложения в эту книгу.
Как и предсказывал Исаак Дойтчер, победа Израиля в 1967 году ничего не решила. Палестинцы отказались стать исчезнувшим народом. Новое поколение начало новую борьбу за национальное самоопределение, последнюю из череды освободительных войн, которые начались в XX веке. В современном мире один Израиль остается колониальной державой, государством модели XIX–XX веков. Теперь этот постепенно признало меньшинство израильских интеллектуалов, проявивших мужество. Барух Киммерлинг, профессор социологии из Еврейского университета, недавно опубликовал в семитском еженедельнике «Кол Хаир» от 1 февраля 2002 года свое обращение, назвав его, в подражание Эмилю Золя, «Я обвиняю». Это яростное обвинение руководства Израиля и израильской военщины, причем такое, каких никогда не появлялось в западных средствах массовой информации:
«Я обвиняю Ариэля Шарона в создании процесса, в котором он не только интенсифицировал обоюдное кровопролитие, но и ответственен за подстрекательство к региональной войне и частичную или почти полную этническую чистку арабов на «Земле израильской». Я обвиняю каждого министра от Лейбористской партии в этом правительстве во внедрении в Израиле правоэкстремистского, фашистского «видения» будущего страны. Я обвиняю руководство Палестины, и в первую очередь Ясира Арафата, в той предельной близорукости, которая способствовала осуществлению планов Шарона. Если разразится вторая аль-Накба, одной из ее причин будет руководство Арафата. Я обвиняю военное руководство Израиля, поддержанное руководством страны, в настраивании общественного мнения против палестинцев, прикрываясь необходимостью повышения профессионализма военных. Никогда до этого в Израиле не было так много генералов, генералов в отставке и бывших агентов военной разведки, иногда переодетых «академиками», которые принимают участие в публичном «промывании мозгов» населению. Когда будет создан юридический комитет по расследованию причин катастрофы 2002 года, их действия тоже придется расследовать вместе с действиями
Покойный философ Иешуа Лейбовитц был прав — оккупация превратила в руины самую лучшую часть израильского общества и разрушила лежащую в основе его существования моральную инфраструктуру. Давайте остановим это шествие идиотизма и построим заново общество, свободное от милитаризма и принуждения, а также от эксплуатации других людей… И я обвиняю самого себя за то, что зная все это, все-таки недостаточно громко кричу об этом и слишком часто пребываю в спокойствии…»
История Палестины до сих пор не окончена.
13
Глупость антиимпериализма
Возникшая после 1973 года тупиковая ситуация продолжалась еще четыре года. Стало известно, что новый хозяин Белого дома, президент-демократ Джимми Картер, поддерживает идею оказания давления на обе стороны на Ближнем Востоке, чтобы достичь соглашения по Палестине. Но не успел Картер и шевельнуть пальцем, как Египет поразил весь мир своим односторонним решением заключить с Израилем сепаратный мир. В ноябре 1977 года президент ас-Садат прилетел в Иерусалим, публично обнялся с премьер-министром Израиля Менахимом Бегином и подписал мирный договор. Израильтяне освободили оккупированные территории, принадлежащие Египту, обе страны обменялись послами, и на мгновение показалось, что этого спектакля будет достаточно, чтобы с такой же легкостью решить все оставшиеся проблемы. Египетское телевидение и радио послушно лгали. Израиль ни тогда, ни потом не скрывал того, что не изменит свою политику строительства еврейских поселений на захваченных территориях и не приостановит этого строительства.
Демарш ас-Садата имел двойную цель. Инфитах («открытая дверь»), как назвали этот процесс, ознаменовал официальный разрыв с основными принципами насеровского прошлого. В международной политике это стало сигналом отказа от нейтралитета, началом военной зависимости и включения в сферу влияния Запада.
Последствия инфитаха на местном социально-географическом уровне были просто поразительными. Огромный государственный сектор уже обеспечил большинство египтян питанием и жильем и дал людям возможность лечиться и получать образование. Этих благ, возможно, было недостаточно, но на лучшее никто и не рассчитывал. Разница в благосостоянии различных социальных слоев в течение всего насеровского периода оставалась относительно низкой. Самое сильное негодование вызывали коррупция и политические репрессии. Это и стало основной причиной недовольства старым режимом.
Ас-Садат решил приватизировать страну без либерализации ее политических структур. Другими словами, никакой критики не допускалось. Египетские левые силы втихомолку негодовали, но были слишком слабы и деморализованы, чтобы протестовать. Светские либералы решили поддержать новый курс, считая, что он принесет с собой демократию. Ничего подобного не произошло. Приватизация и свободный приток иностранного капитала привели к жестокой поляризации классов, которая не нашла никакого отражения в политических структурах постнасеровского государства. При предыдущем режиме политика также находилась под строгим контролем, однако четко обозначившиеся фракции внутри Арабского социалистического союза все-таки откликались на нужды разных социальных слоев населения. Теперь не происходило даже этого. Единственной возможной формой оппозиции могла стать только подпольная деятельность.
Организацией, накопившей наибольшей опыт подпольной деятельности, было общество «Братья-мусульмане» вместе со своими более радикальными дочерними организациями. Члены этого общества уже проникли в армию и теперь решили провести театрализованную публичную акцию, чтобы продемонстрировать свою враждебность режиму. 6 октября 1981 года, через четыре года после инфитаха, когда военный парад приветствовал египетского президента, четыре солдата опустили свое оружие и открыли по трибунам для почетных гостей огонь из автоматов. Они убили ас-Садата и ранили нескольких человек из его окружения. Элита страны носила траур, а нация осталась индифферентной. Большего контраста с похоронами Насера нельзя было и вообразить.