Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
Шрифт:
Зная о том, как накалены страсти внутри мусульманского сообщества, я искренне удивился тому, что тон писем с осуждением Шейха в исламской прессе был довольно умеренным. Поощренный откликом, Шейх написал новый памфлет. В ответе на него обнаружилось, что мусульманское сообщество заволновалось. «Дейли Джанг» от 19 августа 1997 года опубликовала письмо от г-на Абдула Латифа из Олдхэма (Ланкашир). Заголовок «Грязная антиисламская кампания», придуманный для того, чтобы дать читателю понять, о чем идет речь, не вязался с истинным тоном письма, фактически мольбой о помощи, давшей редкую возможность проникнуть в образ мыслей британских мусульман, которые были верующими, но не стали фанатиками:
«В «Джанге» было опубликовано несколько
Наши ученые должны заметить, что время пугать «убийц ислама» фетвами миновало. В наше время общественное мнение можно удовлетворить только аргументами. Еще одной причиной для написания этого письма является то, что моему сыну-аспиранту, который в недавнем времени был благочестивым мусульманином, теперь больше нет дела до ислама. Я узнал, что какой-то христианский миссионер дал ему книгу Анвара Шейха. Именно изучение этой книги отвратило моего сына от ислама.
Правда состоит в том, что мы, мусульмане, поступили глупо, выступив с протестами против книги Рушди, потому что Рушди по сравнению с Анваром Шейхом ничто. Рушди, чтобы привлечь внимание к своему роману, сфабриковал неправду, и мы могли объяснить это нашим детям. Анвар Шейх, напротив, основывает свою работу на цитатах из Священного Корана и хадисах, которые являются краеугольными камнями нашей веры».
Через неделю та же газета опубликовала письмо в том же духе от М. Анвара, мусульманина из Амстердама. Это тоже была мольба к ученым богословам детально развенчать ереси Анвара Шейха, чтобы не допустить распространения заразы среди молодого поколения и не отвратить его от веры отцов. Нота отчаяния в этом письме была обычным тропом авторов писем в газеты на урду. Хотя корреспонденты из Западной Европы и осуждали Шейха, подавляющее большинство не призывало ни убить его, ни хотя бы сжечь его «убийственные» книги. Люди требовали авторитетного опровержения.
Хотя Шейха клеймили как отступника, то есть обвиняли в преступлении, которое по законам шариата наказывается смертью, мусульманские лидеры совсем не хотели, чтобы этому делу была придана широкая огласка. Верующим советовали сохранять спокойствие. Кари Сайяд Хусейн Ахмед из Лидса утверждал:
«Нас уже однажды обманули. Сатана Рушди был никому не известной личностью. Мы объявили фетву и назначили награду за его голову. Не сделай мы этого, Рушди исчерпал бы все свои жалкие возможности, но безумец его типа не мог бы даже и подумать об оскорблении пророка. Рушди и Шейх принадлежат к одному племени. Люди не должны организовывать протесты с тем, чтобы Анвар Шейх не получил международной славы».
Аналогия между Шейхом и Рушди неуместна. Шейх считает себя серьезным историком и не измышляет небылиц. Рушди был развенчан как коррумпированный модернист, созданный в Кембридже, человек, далекий от жизни простых мусульман. Шейх — крестьянин из Пенджаба, его юность прошла в самом сердце исламского субконтинента. Он хорошо знает свой предмет. Даже слишком хорошо.
Его прозе вообще присуща повторяемость, а временами в его аргументацию вкрадывается некоторая бессвязность. Но именно это может оказаться полезным, если написанное предназначается для аудитории, привыкшей к религиозным текстам и проповедям, как правило, отличающимся повторяемостью и бессвязностью. Книги и памфлеты Шейха циркулируют по всему мусульманскому сообществу в Западной Европе и Пакистане в виде самиздата в бывшем Советском Союзе и мультипликационных фильмов Аарона Макгрудера в Соединенных Штатах после 11 сентября. Их читают, копируют, передают друг другу и без конца обсуждают. Именно это и делает Шейха опасным оппонентом ортодоксального ислама. Шейх — его внутренний враг.
В своем памфлете «Ислам: арабское национальное движение» Шейх стремится подорвать основы ислама. Он делает это, сравнивая Мухаммеда с Аллахом. Утверждение, что он делает так, просто подчиняясь предписанию Корана, можно счесть лукавством. Он вознамерился демонтировать теоретическую архитектуру ислама так, чтобы башни-близнецы — Коран и Пророк — развалились одновременно. Он следует примеру Спинозы, еврейского философа XVII века, который точно так же развенчал Ветхий Завет и, вследствие этого, был отлучен от церкви старейшинами амстердамской синагоги. Когда я сообщил Шейху, что: а) несмотря на неоднократные попытки еврейских ученых, это отлучение до сих пор не аннулировано и б) что в исламе не существует никакого отлучения, а существует только меч палача, он только презрительно фыркнул в ответ.
В своих текстах он утверждает, что древняя семитская традиция Откровения создает значительно больше проблем, чем может решить. Он видит в Откровении «инструмент, делающий человека, которому открывается воля Бога, святым, но умаляет величие самого Бога, невольно ставшего зависимым от его Пророка, которому дается Откровение; то есть Аллаху приходится исполнять волю Пророка». Шейх цитирует Коран и хадисы пророка, чтобы продемонстрировать, что Аллах вникает в политические и материальные нужды Мухаммеда с необычайной для высшего существа легкостью. На взгляд Шейха, именно пророк, а не Аллах стоит в центре ислама. Не зная об истоках этих идей, являющихся отголосками споров, которые тысячу лет назад вел Ибн ар-Раванди с мутазилитами, Шейх считает себя пионером в этой области. «Мои аргументы, как кинжал, вонзенный в сердце фундаментализма».
Глава мирового сообщества мусульман муфтий Мухаммед Саид Ахмад Саид после провозглашения Шейха ренегатом, отступником и неверным заявил следующее:
«Анвар Шейх объявил, что верит в Бога, но не в Пророка. Это все равно, что сказать: я признаю свою мать, но не признаю своего отца. Такого человека обычно считают бастардом».
Аллах — мать, а пророк — отец? Заявления такого рода только укрепляют Шейха в его мнении, что ислам — это религия шиворот-навыворот.
Итак, кто же такой Анвар Шейх? Когда я встретился с ним в Кардиффе, я точно этого не знал. Что, если он просто зеркальное отражение бородатых мулл, думал я, которых он теперь так безжалостно терзает? Вместо этого я обнаружил раскованного старого пенджабца, необыкновенно привязанного к своему доберман-пинчеру и гордящегося своим большим прекрасным садом. Домашнее вино меня разочаровало, поскольку кардиффский виноград невозможно описать словами. После завтрака мы обсуждали духовную эволюцию Шейха.
«Как все это началось?»
Мне следовало бы знать. Его писания выдают страсть новообращенного к рационализму. Шейх был воспитан как ортодоксальный мусульманин-шиит. Он родился в 1928 году в маленьком селении в четырех милях от Гуджрата в индийской провинции Пенджаб. Его день рождения совпал с днем хаджа (мусульманского паломничества). Он заявляет, что «родился обрезанным, в чем моя семья увидела некое предзнаменование». Его назвали Хаджи Мухаммед, а позже изменили имя на Мухаммед Анвар Шейх, В очень юном возрасте он научился декламировать Коран, но к тому времени уже настолько изучил арабский язык, что, в отличие от большинства мусульман, понимал то, что декламирует.
В 1947 году, в год Независимости и Разделения, девятнадцатилетний Анвар Шейх работал счетоводом на железнодорожном вокзале Лахора. Он был непоколебимым мусульманином, и его разгневала та конфессиональная чистка, которая имела место в Пенджабе, одной из двух провинций Индии (другой была Бенгалия), разделенных по религиозному признаку. Немусульманское меньшинство в Западном Пенджабе и мусульмане в Восточном Пенджабе вынуждены были покинуть деревни и города, где эти люди жили на протяжении многих веков.