Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
Шрифт:
13 сентября 2001 года Хитченс начал с глубокомысленного заявления, что «аналитический момент» должен быть «на неопределенное время отложен», но тем не менее связал нападения 11 сентября с прежней политикой Соединенных Штатов и критиковал Буша за то, что тот спутал терроризм с войной. Однако очень скоро Хитченс переключился на осуждение тех, кто выступал с такой же, но гораздо более острой критикой, и начал рассуждать о предполагаемых «фашистских симпатиях мягкотелых левых» — Ноама Хомского, Гарольда Пинтера, Гора Видала, Сьюзен Зонтаг, Эдварда Сайда и прочих. В последних своих появлениях на телеэкране он был скучен, как бармен из салуна, и ничем не походил на того критика, который
Все чаще разглагольствуя в духе помпезных неоконсерваторов, которых сам же когда-то высмеивал, Хитченс впрягся в телегу самого любимого Пентагоном иракского изгнанника и фаворита нефтяных интересов США, Ахмеда Чалаби. От имени Иракского национального конгресса (ИНК) этот старый мошенник получил в начале 1990-х годов от СИС от 60 до 70 миллионов долларов. Государственный департамент впоследствии обвинил ИНК в неспособности считать деньги и в том, что ИНК истратил слишком много средств на путешествия его лидеров по миру и поддержание высокого уровня жизни для его членов. Комментатор-ветеран Арно де Борчгрейв, которого уж никак не упрекнешь в радикализме, написал о том, как Чалаби обжулил свой собственный Иорданский банк:
«Мысль о том, что Чалаби становится “человеком Вашингтона” в Багдаде, никого так не поражает, как иорданских лидеров — и прошлых, и современных. 9 апреля 1992 года Чалаби был приговорен иорданским судом государственной безопасности к 22 годам каторжных работ по тридцати одному обвинению в растрате, воровстве, нецелевом использовании вкладов и спекуляциях с иорданскими динарами. Суд также вынес суровые приговоры и приговорил к штрафам 16 других людей, в том числе нескольких братьев и близких родственников Чалаби, которые были членами совета директоров его «Петра-банка» или владельцами компаний-филиалов.
Чалаби, осужденный судом короля Хуссейна, был переправлен через границу в Сирию в багажнике принадлежащего королевскому дворцу автомобиля. Чалаби утверждает, что через границу его перевез бывший кронпринц Хассан. Но и водитель, и подруга Чалаби, организовавшие побег, отрицают это…
А вот чего никто не отрицает, так это того, что третий по величине иорданский «Петра-банк», принадлежавший Чалаби, лопнул, а около 300 миллионов долларов, лежавших на депозитных счетах, внезапно исчезли…
За 12 лет, прошедших со дня основания Чалаби банка до банковского краха, этот отпрыск богатой и облеченной властью иракской шиитской семьи завоевал себе репутацию контактами на самом высоком уровне. Когда в 1988 году стоимость динара на черном рынке резко упала, в Аммане каждый знал, что один из самых активных покупателей долларов — «Петра-банк». А когда управляющий Центральным банком Мохаммед Саид Набулши пытался добиться выполнения требования, чтобы банки депозитировали 30 % своих иностранных финансовых активов в Центральном банке в рамках мер по поддержке валюты, «Петра-банк» оказался не в состоянии выполнить это требование [3] .
3
Арно де Борчгрейв, «Комментарий», «Вашингтон Таймс», 29 ноября 2002.
Следует ли из всего этого то, что Чалаби не способен управлять оккупированным Ираком? Напротив. На самом деле этот растратчик, фаворит Хитченса и иже с ним, как нельзя более подходит на роль самого выдающегося политического лидера нового иракского государства. Чалаби уже пообещал провести после «освобождения Ирака», когда он станет (как считает сам) его лидером, две «реформы»:
Что объединяет всех лояльных к Империи, так это непоколебимая вера в то, что, несмотря на определенные недостатки, военная и экономическая мощь Соединенных Штатов направлена исключительно на реализацию идеи освобождения от тирании, и по этой причине необходимо поддерживать США в борьбе против всех, кто бросает вызов их мощи. Немногие предпочитают Бушу Клинтона, однако они признают, что это тривиальное самооправдание. В глубине души они понимают, что Империя всегда превыше своих лидеров.
А вот о чем они забывают, так это о том, что империи всегда действуют в своих собственных эгоистических интересах. Британская империя умно эксплуатировала антирабовладельческое движение, чтобы колонизировать Африку, точно так же как Вашингтон гуманно выкручивает руки неправительственным организациям (НПО), чтобы распространить сегодня свои новые войны. Однако чрезмерно ретивые сторонники США в континентальной Европе начинают раздражать Чейни и Рамсфилда. В Вашингтоне смеются, когда слышат, как европейские политики рассуждают о реанимации Организации Объединенных Наций.
Империя укрепляет свою мощь, создавая сатрапов, которые принимают ее экономические приоритеты и стратегический контроль. Неолиберальная экономика, навязанная жрецами Международного валютного фонда, довела страны на всех континентах до нужды, а их население — до грани отчаяния. Социальной демократии, которая казалась такой привлекательной во время «холодной войны», больше не существует. Бессилие демократических парламентов и политиков, которые обитают в них с тем, чтобы что-то изменить, дискредитировали демократию. Дружище капитализм может выжить и без нее.
В то время когда большая часть мира — самыми яркими примерами являются Латинская Америка и Южная Корея — начинает уставать от американского «освобождения», множество либералов словно онемели. Историю не столько переписывают, сколько игнорируют ее существование. Как раз то самое, чего я делать никогда не мог. Даже будучи подростком, я жадно интересовался историей и обнаруживал ее воздействие во всех сферах жизни.
Интересное явление нарушало порядок моих первых визитов в Соединенные Штаты: меня преследовали видения. В отличие от тех, которые являлись Жанне д’Арк, мои видения были призрачного, а не божественного происхождения. Один образ преследовал меня особенно настойчиво. Я смотрел вниз из иллюминатора самолета на обширные пространства и представлял себе тысячи коренных американцев, занятых повседневными делами. Чаще всего они сидели на лошадях, они охотились, или белые захватчики охотились за ними.
Иногда я представлял себе их, спорящих друг с другом в своих селениях о том, как лучше всего дать отпор белым пришельцам.
В первый раз это случилось в конце зимы 1969 года. Я летел из Нью-Йорка в Миннеаполис. Подо мной лежал толстый ковер слоистого снега, перечеркнутый неправильными линиями деревьев, которые напоминали виселицы. Внезапно я увидел беспорядочную толпу темнокожих мужчин, женщин и детей, их тела были одетые в меха и буйволовые шкуры; солдаты в форме гнали их, как пастухи стадо. Я отвернулся от окна и углубился в недочитанный роман, лежавший у меня на коленях. Когда я ближе познакомился с Соединенными Штатами, эти видения начали блекнуть и вскоре исчезли навсегда. От них остались живые воспоминания, но я больше не вижу их во время путешествий.