Столпы вечности
Шрифт:
Лучи корабля, мягкие и необнаружимые, проникали сквозь металл и стены, через слои литопласта, краски и карбогидридных ферросплавов. Вооз почувствовал внутренность людного бара. В центре комнаты танцевали нимфы, изредка — вместе с мужчинами, которые быстро утягивались за столики и опрокидывали стаканы.
Перспектива смещалась, приближая будку в дальнем конце зала. За узким столиком, поставив перед собой кружку, расположился мужчина крепкого телосложения, с широким и невыразительным лицом, лопатообразной челюстью, приплюснутым носом и широко расставленными
Она его поддразнивала; Вооз видел, что встретились они только этим вечером, но девушка явно предлагала себя мужчине. Тот встречал ее прохладно, чуть отстраненно, но не отвергал напрямую. Постепенно она зацепила его. Клиент скучающе глянул на девушку.
— Мне по-прежнему кажется, я тебя где-то уже встречал. Разве нет?
— Встречал?
— Гм, ну не знаю. — Он цедил слова, едва шевеля челюстью. — Может, твою сестру. У тебя сестренка была?
— Может.
— Угу, наверное, это другая была. Таких, как ты, миллионы. Я отымел не меньше сотни, во всяком случае.
Она склонилась к нему, метнула взгляд из-под длинных ресниц. Губы призывно приоткрылись.
— Ты убиваешь таких девушек, как я?
— Я много кого убивал.
Вооза потянуло в сон, он начал клевать носом. Мужчина и девушка стали танцевать, потом выпили и утянулись прочь из зоны его восприятия. Между ними повисла какая-то диковатая напряженность. Когда Вооз очнулся, то обнаружил их в привате: двое стояли друг против друга, разделенные матрацем, словно готовые слиться для полового акта животные. Оба были наги.
Внезапно глаза девушки хищно сузились.
— Ты и вправду убил раньше такую, как я. Я Джоди. Помнишь меня?
Вид у мужчины был неуверенный, но мускулистое тело напряглось.
— Джоди? Но твое лицо... не такое же, как было. Не точно такое же.
Она торжествующе поглядела на него.
— Я сменила внешность. Гормональные отклонения в баке. Слишком много тиреоидов. Но я Джоди, совершенно верно, и я помню. — В ее голосе прозвучала ярость. — Господи, как хорошо я помню!
Она метнулась к разбросанной на полу одежде и выхватила оттуда смотанный кольцами узкий предмет. Парабич. Резко выпрямилась, разметав волосы по плечам. Прерывисто задышала.
— Меня каждый раз блевать тянет. Но теперь все будет иначе. На этот раз я тебя убью!
Раскручиваясь, бич взмыл в воздух, чтобы парализовать нервы мужчины и обездвижить его к ее удовольствию. Но клиент оказался слишком проворен. Он увернулся от хлыста, затем прыгнул, ухватил ее запястье и вывернул так, что бич выпал из пальцев девушки, а свободной рукой поймал его за рукоять.
— Извини, солнышко, но я с клонами не играюсь. — Голос его был хриплым и похотливым. — Я один такой живу. Ну а ты, значит...
Он сжал ее горло своей ручищей
У девушки где-то был припрятан клонированный дубликат. А в мозгу передатчик, похожий на корабельную модель Вооза, но гораздо, гораздо проще. Мгновение за мгновением скармливает устройство ее мысли и чувства спящему клону. Когда оригинал умирает, клон просыпается. Со всеми воспоминаниями, включая момент смерти. Так Джоди и воскресла.
Сексуальные убийства вошли в моду у пресыщенных искателей наслаждений этого региона; ими двигало стремление испытать во всей полноте связь между сексом и смертью, хорошо известную психологам. Говорили, что экстаз получается несравненный, ведь в нем нет ничего притворного. Оригинал умирал самом деле, навсегда. Преемственность обеспечивалась новым, пробужденным ото сна клоном.
По крайней мере, так считало большинство. Вооз не был в этом уверен. Он верил в существование чего-то, именуемого душой, и полагал его пространственно неограниченным. Возможно, душа и передается вместе с воспоминаниями. В любом случае, культ сексуальной смерти его отталкивал. Память о смерти во время полового акта вынуждала клона искать ее снова и снова; замкнутый круг извращений.
У самого Вооза клонированного тела в запасе не имелось. Он бы с радостью встретил смерть, но та бессильна была ему помочь. Прошлое, а значит, лежащая в нем агония, от этого не изменится.
Он погрузился в сон, скорчившись на кушетке. Через десять часов пробудился: приехали грузовики торговца. Не успел он толком очухаться, как корабельные роботы сноровисто выдвинули мачтовый кран и начали спускаться по корпусу. Он последовал за ними и стал наблюдать, как автоматы переносят груз в кладовую.
Последний ящик он на пробу вскрыл. Внутри действительно оказались боэмы с уникальной планеты, известной фантастическим разнообразием кристаллов. Боэмы представляли собой наиболее продвинутую форму этого кристаллообразования. Никто не знал, что или кто они в действительности — обычные естественные кристаллы, пускай и превосходящие сложностью адпланты, или эволюционировавшая форма жизни, разумная, но неподвижная. Подобрав нужные параметры модема, с боэмами удавалось общаться, однако ответы с равным успехом можно было приписать простой обработке вносимой пользователем информации.
В любом случае, боэмов с успехом применяли для систем управления. Кибернетическое устройство с боэмом внутри почти не отличалось от живого человека, и такие модели, даже основательно выхолощенные, снискали популярность в индустрии игрушек. Адплантам же, произведенным промышленностью, недоставало спонтанности отклика.
У Вооза не было возможности определить, действительно ли образцы лоботомированы, как обещал торговец, но пересматривать контракт он уже не имел права. Прежде чем улететь по своим делам, он обязан доставить груз. Таков закон.