Столыпин. На пути к великой России
Шрифт:
Но не только этим ограничивалось его служение Богу. Написанная им «История России для народного и солдатского чтения» воспитывала в русском воинстве и крестьянстве любовь к Отечеству и Церкви.
Кстати, о безупречной репутации А.Д. Столыпина как христианина свидетельствует и назначение его комендантом дворцовой части Московского Кремля. Царствовавший тогда Александр III говорил, что Москва – это храм России, а Кремль – ее алтарь. Вручить ключи от этой святыни могли только истинному ревнителю православия. За заслуги перед церковью Аркадий Столыпин удостоился быть похороненным на территории Новодевичьего монастыря прямо за алтарем Успенского храма.
Искренняя вера родителей не была для детей пропускным билетом в Царство Небесное. Повторим: кому больше дано, с того больше спросится. Николай II и П.А. Столыпин оказались достойными наследниками усвоенных с детства
Для Петра Аркадьевича вера в Бога была постоянной внутренней потребностью. «Он так верил в Бога, – вспоминал в некрологе хорошо знавший Столыпина Лев Тихомиров, – как дай Господь верить Его служителям перед алтарем»[615].
По своим жизненным установкам Столыпин был достойным носителем православной культуры: ранний брак, многодетная семья, любовь к деревенской жизни, любовь к земле. С иронией говорил он гостям, что у него «староверческая» семья, и в этом была доля истины. Столыпин не разделял многие барские привычки: охоту, карты, беспробудное пьянство. «Разве это не унизительно, – говорил Петр Аркадьевич родным, – что если я не смог закурить, когда почему-либо захотел, из-за этого у меня настроение испорчено, ум не работает ясно, и порчу и другим жизнь, и сам не в состоянии ни работать, ни веселиться?»[616] «Всякий, делающий грех, есть раб греха», – говорит Христос своим ученикам (Ин., 8, 34).
Культура воздержания формировалась на религиозной основе постом, покаянием и причастием. Несмотря на чрезвычайную занятость, Столыпин никогда не забывал, что внешнее есть только результат внутреннего, что Господь смотрит на сердце политика прежде его дел. Мария Бок в своей книге воспоминаний писала о Великом посте 1910 г.: «Отец говел в Риге, чтобы причаститься на Пасху в Петербурге». Не только в наши дни, но даже в начале XX в. подобная христианская аскеза столыпинского быта не могла не вызывать удивления.
В Преображенском храме кейданской церкви, где служил духовник Петра Аркадьевича отец Антоний Лихачевский, установлена мемориальная доска с именем великого реформатора. В 1893 г. в церковном здании случился большой пожар. Собственных средств для ликвидации его последствий у общины не оказалось, и Петр Аркадьевич немедля организовал строительный комитет по восстановлению храма, сам же его и возглавил. Еженедельно комитет собирался на квартире протоиерея Антония Лихачевского. Несколько раз Столыпин ездил в Петербург, где обращался за помощью в главный церковный орган – Святейший Синод Русской Православной Церкви, в итоге литовскому просителю пошли навстречу и выделили на возобновление пострадавшего храма 7 тысяч рублей. По просьбе Столыпина отрядили кое-какие средства и московские благотворители, и со временем кейданскую церковь восстановили. В 1896 г. при Преображенском храме было создано попечительство, председателем которого избрали Столыпина, справедливо надеясь, что он не обойдет своим вниманием нужды прихода. Когда же в 1902 г. в Кейданах организовали православное братство, то Петр Аркадьевич стал почетным его членом и оставался таковым до конца своей жизни. Несмотря на переезд по долгу службы в другое место, приезжая в родное имение, он всегда посещал и свой родной храм в Кейданах. Символично, что и в свой последний в жизни маршрут до Киева он отправился от кейданского железнодорожного вокзала[617].
Чтобы описать религиозную жизнь последнего русского императора, потребуется многотомное научное исследование. В этом удивительном человеке вера и политика – две соединенные грани, разделить которые невозможно без ущерба для исторической истины. «Нужно положиться всецело на милосердие Божие, – писал Николай II в 1901 г. матери, – в уверенности, что Он знает, зачем нужно испытывать нас здесь. Я постоянно повторяю себе внутренне, что никогда не следует падать духом, а, напротив, нужно с твердою верою смотреть на будущее и надеяться на помощь и благость Господа»[618].
«Государь, – пишет рядовой офицер охраны Д. Ходнев, – как и вся Семья, был глубоковерующим. …Я вспоминаю обедню, в воскресенье 10 декабря 1906 года, в церкви Царскосельского дворца, когда я впервые увидел Государя молящимся. Я был поражен благочестием, смирением и усердием, с коими молился Царь. Было видно и чувствовалось, что Он действительно молился, забывая обо всем постороннем и как бы уходя от всего окружающего в мир иной… Все православные церковные правила и обычаи строго выполнялись Царской Семьей – посты, исповедь, св. причастие, христосование»[619]. Во время Первой мировой войны, когда военные заботы и тревоги не давали царю возможности посещать праздничные церковные службы, он сетовал
По словам отца Георгия, «Государь выслушивал богослужение всегда со вниманием, стоя прямо, не облокачиваясь и никогда не приседая на стул. Очень часто осенял себя крестным знамением, а во время пения “Тебе поем” и “Отче наш” на литургии, “Слава в вышних Богу” на всенощной становился на колени, иногда кладя истовые земные поклоны. Все это делалось просто, скромно, со смирением. Вообще, – замечает отец Георгий, – о религиозности Государя надо сказать, что она была искренней и прочной. Государь принадлежал к числу тех счастливых натур, которые веруют, не мудрствуя и не увлекаясь, без экзальтации, как и без сомнений»[621].
По свидетельству все того же отца Георгия, царь был «достаточно силен» в церковной истории и обладал довольно глубокими познаниями в разных установлениях и обрядах церкви. «Государь легко разбирался в серьезных богословских вопросах и в общем верно оценивал современную церковную действительность»[622].
Становление религиозных взглядов Петра Аркадьевича Столыпин проходило в зоне активного православного миссионерства. В Западном крае православие являлось единственным способом культурного и национального выживания русского населения в окружении прозелитских иноверческих церквей. Отсюда проистекало существование в западных епархиях православных братств, творческий подход к православной проповеди и высокая богословская культура. Здесь, в отличие от центральных и восточных районов России, не было религиозной спячки и формализма: и духовенство, и миряне не только на словах, но и собственным примером должны были отстаивать православие, свою церковную паству от расхитителей – католиков и протестантов. Заслуга П.А. Столыпина как предводителя ковенского дворянства, а впоследствии и как гродненского губернатора заключалась в том, что он сознательно и с большим усердием включился в напряженную работу православной миссии на русском Западе.
Приход Столыпина на губернаторство в Гродно начался с посещения православных святынь. Прямо с вокзала в три часа пополудни он проследовал в кафедральный Софийский собор, где был встречен кафедральным протоиереем Н. Диковским, ключарем собора М. Белиной и церковным старостой. Приложившись к местным святыням, новый губернатор проявил живой интерес к истории собора, расспросил о средствах и материальном обеспечении соборного причта. В тот же день Петр Аркадьевич посетил преосвященного Иоакима, епископа Гродненского и Брестского. Вечером со стороны Иоакима последовал ответный визит. На следующий день у себя в губернаторском доме Столыпин принял православное городское духовенство во главе с кафедральным протоиереем и редактором «Гродненских епархиальных ведомостей» Николаем Диковским. Час спустя подобная встреча произошла и с инославным и иноверным духовенством Гродно. В своей краткой речи перед ними он высказал надежду на плодотворную совместную работу в проведении в губернии «русских государственных начал». Такое заявление было не случайно, поскольку в губернии существовала скрытая оппозиция имперской администрации со стороны польского дворянства, чье отношение к власти сам Столыпин характеризовал как «вежливое недоверие, корректное, но холодное, с примесью лукавства». Недаром на второй день своего пребывания в Гродно Столыпин закрыл Польский клуб, поскольку там, по его мнению, господствовали «повстанческие настроения»[623]. В дальнейшем, несмотря на занятость, губернатор регулярно вместе со всей семьей участвует в православном богослужении, постоянно посещая расположенную рядом с губернаторским домом Свято-Александро-Невскую церковь.
Приоритетным вопросом нового губернатора стал вопрос защиты и укрепления позиций православия. Ему предстояло не только расширить миссию православия в Западном крае, но и установить доброжелательный и конструктивный диалог с иноверческими церквями, иначе говоря, сочетать в религиозном вопросе имперские и национальные интересы. Одним из путей достижения поставленной цели стала школьная политика губернатора. Петр Аркадьевич стал активно добиваться признания образовательной значимости церковно-приходской школы. Это был не пустой вопрос, фактически речь шла о том, сможет ли русская церковная школа выйти из рамок культурной резервации, став достойным конкурентом светской системе образования. От успеха в этой работе напрямую зависел вопрос формирования местной православной элиты, так как в культурном слое, несмотря на значительное преобладание в Западном крае православного населения, по-прежнему доминировали поляки католики.