Сторожевые волки Богов
Шрифт:
– Малыш, мне надо обработать твои раны, – обратился к Никсону Гилберт, жестом приглашая присесть на одну из коек.
– Да я в порядке, – отмахнулся Майкл, но под настойчивым взглядом медика сдался и присел на предложенное место.
Мясо аккуратно освободил места ранений, разрезал старые повязки, обильно пропитанные кровью…
– Что за хрень? – опешил Максимильян, разглядывая раны. – Это как?
Его крайнее удивление имело под собой все основания – вместо кровоточащих воспаленных ран, которые он ожидал увидеть, на теле Малыша остались еще не шрамы, но раны совершенно чистые, уже переставшие кровоточить и начавшие затягиваться. А ведь времени с момента ранений прошло…
– Я же сказал, что в порядке, – улыбнулся Никсон. – Местный климат на меня очень позитивно
Ошарашенному медику не оставалось ничего иного, как наложить новые повязки и отпустить Малыша с миром.
Также отказавшийся лежать на койке после перевязки Корсон вместе со всеми исследовал уровень и наткнулся на склад с продовольствием. После разочарования с просроченными продуктами на кухне он приободрился и занялся тщательными исследованиями этого помещения. Однако его наивная радость и здесь оказалась неоправданной – в отличие от перевязочного материала, из продуктов за два века ожидания уцелели только укрытые все в те же вакуумные толстостенные упаковки зерна различных растений. Есть их сырыми при наличии продуктов, приготовленных в дорогу аборигенами, ни у кого не возникло желания. А варить каши просто не было времени. Только Рогл очень заинтересовался упаковками с зернами, подумывая о том, нельзя ли вырастить из них урожай качественных зерновых культур. К изучению содержимого найденного ранее возле кухни большого промышленного холодильника Бивень больше не возвращался, видимо, оставив приятное на потом.
Во всех помещениях базы сохранился удивительный порядок и Никсон невольно представил, как два века назад несколько оставшихся на базе обитателей, оказавшись в полной изоляции, день за днем ожидали каких-то изменений в окружающем мире, продолжая все повседневные работы по поддержанию порядка и работоспособности базы. Их товарищи ушли, пытаясь прорваться сквозь полчища одержимых. А оставшиеся слушали эфир, возможно даже переговариваясь с такими же уцелевшими в других местах. Но шли дни, недели, месяцы… Голосов становилось все меньше, атаки одержимых повторялись, а надежда на то, что все вернется на круги своя, таяла с каждым месяцем или даже годом, проведенным в заточении. Наверняка они пытались предпринять попытки выбраться за периметр базы. Но за периметром ждала лишь смерть в бою с одержимыми. Можно только удивляться, что и оставшись в полном одиночестве, последний защитник базы не сошел с ума. не пустил себе пулю в висок, а даже написал последнюю весточку, все еще надеясь, что кто-то придет…
– Малыш, мы проверили весь уровень, – доложил Упырь. – Здесь только жилые и хозяйственные помещения. Явно весь уровень предназначен для обитания персонала базы. Ни единого служебного или технического помещения, кроме кабинета командира. Вор так и не сумел войти в систему. Ему все слишком непонятно. Надо спускаться ниже.
– Хорошо, – кивнул Никсон, к которому на время недееспособности сержанта перешло командование группой. – Общий сбор в лифтовом холе. Будем надеяться, что лимит неприятных сюрпризов исчерпан.
Под жилым уровнем взорам диверсантов открылся этаж, полностью занятый складскими помещениями со всевозможной экипировкой и вооружением, ангарами с самой разномастной техникой, включающей даже транспортные средства, а также многочисленными боксами, в которых покоились роботы-охранники и роботы-танки, подключенные кабелями к сети энергопитания базы и ее системе передачи данных. Именно отсюда, направляемые автоматической системой управления базы, поднимались наверх защитники, призванные уничтожить незваных гостей. Видя теперь количество оставшихся в своих боксах защитников, диверсантам оставалось только вновь и вновь благодарить Удачу за столь своевременное обнаружение Малышом пульта управления охранной системой.
С этого уровня, помимо двух общих лифтов, наверх мог подниматься огромный транспортный лифт, доставляющий транспорт и технику экспрессом мимо второго жилого этажа сразу на поверхностный первый уровень.
Диверсанты с восторгом рассматривали небольшие бронемашины и угловатые грузовики, компактные скутеры и громоздкие контейнеры с неизвестной техникой. В отличие от продуктов и медицинских препаратов, все это богатство осталось в очищенном и стерилизованном воздухе базы в полной сохранности. Вот только смахнуть вездесущую невесть откуда взявшуюся пыль, и можно ехать…
Бегло осмотрев этот уровень, все вернулись к лестнице, так и не решаясь, несмотря на деактивацию внутренней охранной системы, пользоваться лифтами. Трое зелдарцев неотрывно следовали за диверсантами, потеряв от изумления и впечатлений дар речи. По крайней мере, с момента, когда им удалось вырваться из западни на лестничной клетке и избежать смерти от робота-танка, ни Заус, ни двое его солдат не произнесли ни слова, лишь глядя на действия землян большими глазами. Рогла Малыш и сам не отпускал от себя ни на шаг.
Шесть лестничных пролетов привели на нижнюю площадку с привычными уже створами, защищенными примитивным запором. Ниже лестницы не было, из чего следовало, что они достигли самого нижнего, оказавшегося четвертым по счету уровня базы. Миновав створы, диверсанты оказались на совершенно ином по своей структуре этаже. Здесь все покрывал светлый пластик и матовый метал. Длинный прямой коридор пронизывал насквозь весь уровень. Но его стены пестрели темными пятнами ответвлений, светлыми квадратами многочисленных дверей и сумраком глубоких ниш. Двери выглядели совершенно одинаково внешне, но на некоторых виднелись замки с пластинами считывающих устройств, а остальные щеголяли открытой чистотой своих панелей.
– Как пить дать лаборатории, – предположил Упырь, представляя вдруг вырывающихся на свободу жутких мутантов, выведенных во время секретных экспериментов.
Ничего особенно удивительного в его фантазиях не было – назначение базы оставалось совершенно непонятным. Но к счастью для диверсантов, этим фантазиям не суждено было сбыться. Первая же взломанная дверь вела в помещение, уставленное причудливой аппаратурой, в окружении которой сиротливо стояло удобное вращающееся кресло.
– Это она! – возопил Уильям Кеплер, едва не захлебнувшись от восторга. – Это, несомненно, рубка связи. Я чувствую, что смогу… Я уже понимаю, что к чему тут…
– Ну слава Всевышнему и всем местным Богам, – выдохнул облегченно Никсон, осматривая оборудование, которое для него лично выглядело совершенно непонятным, несмотря на то что пользоваться земными средствами связи, как и любой диверсант, он умел. – Оставайся тут и колдуй. Не торопись. Теперь времени у нас в достатке. Делай все с чувством, с толком, с расстановкой. А мы по другим сусекам поскребем. Если что, мы на связи. Оставить тебе кого-нибудь в помощь? Может, Рогл для перевода нужен?
Бубен только помотал головой и, сосредотачиваясь, уселся в кресло. Диверсанты не стали мешать и отправились дальше. Даже из простых соображений безопасности они не могли остановиться, найдя искомое, а должны были осмотреть все помещения древней базы, чтобы не оказаться нос к носу с новыми сюрпризами. Запертыми на этом уровне оказались далеко не все двери, а только те, за которыми скрывались комнаты с каким-то оборудованием. Их было совсем не много. В остальных, не защищенных замками, на полках вдоль стен хранился инструмент или лежали штабелями запчасти и коробки с упакованным оборудованием. Одна из комнат, также запертая на замок, как и помещения с действующими приборами, содержала, скорее всего, архив. Иначе определить назначение совершенно одинаковых матово-черных кубиков, размером с четверть сигаретной пачки, было сложно. Таких кубиков, покоящихся в ячейках по всей площади стен комнаты было нескольких тысяч. Никсон осторожно вытащил один из кубиков и ощутил в пальцах тяжесть и твердость, словно у кристалла. Осмотрев совершенно гладкие грани и стороны кубика, Майкл разочарованно вложил его назад в ячейку, моментально потеряв интерес к комнате.