Стоунхендж
Шрифт:
— С вами женщина?.. Вот здорово! А у меня есть запасной матрас и кувшин вина.
Яра посмотрела на него как на пустое место.
Заскрипело еще надсаднее, застонали толстые канаты. Тяжелые створки ворот медленно распахнулись.
В проеме во главе дюжины вооруженных воинов стоял приземистый человек с красной бородой. Его шлем держал в руках изящный паж. Завидев Томаса, краснобородый расплылся в улыбке.
— Глазам не верю! Томас!
— Огрин!
Он пошел вперед, распахивая объятия. Томас спрыгнул с коня, поводья
Краснобородый Огрин отстранился, провозгласил громким торжественным голосом:
— Дорой сэр Томас, мой замок в твоем распоряжении!
Томас повел дланью в сторону Олега и Яры.
— Позволь представить моих благородных спутников, сэра калику Олега Вещего и Яру, дочь степей и леса. Оба оказали мне неоценимую услугу, сопровождая из их лесной страны в нашу страну лесную.
Огрин сделал широкий жест.
— Ваш путь был долгим, доблестный сэр и очаровательная леди. Слуги позаботятся о ваших конях, а для вас приготовят комнаты в замке. Каэрдин, распорядись!
Один из воинов, немолодой и с проницательным взглядом, поклонился и ушел, захватив с собой двоих. Огрин, хозяин замка, оставив Томаса, учтиво взял Яру за руку, поднес к своему страшному лицу, сделал зверскую гримасу. Яра удержалась, не отдернула.
— Благородная леди, — сказал он, — я давно не видел таких женственных рук. Прошу вас чувствовать себя в моем замке как дома.
Олег видел, как побагровел Томас. Рыцарь явно удерживался от желания поправить хозяина, что перед ним не благородная леди, что сидит и сопит в тряпочку, а всего лишь злобная амазонка, с которой лучше не заводить шуточки.
Огрин, продолжая обнимать Томаса одной рукой, кивнул Олегу, и они пошли в замок.
— Скажите, сэр Томас, а за что ты получил этот знак отличия на своем доспехе?
Томас сказал гордо:
— Я спас целое войско герцога баварского!
Огрин гордо подбоченился, орлом поглядел на всех. Он не сомневался, что его двоюродный племянник будет героем:
— А как это случилось?
— Я зарубил их повара.
Навстречу вниз по лестнице, стуча высокими каблуками, бежала пухленькая молодая женщина. У нее был глубокий вырез на платье, высоко взбитые волосы и вздернутый носик на кукольном личике. Глаза были голубые, опять же как у куклы.
Она распахнула руки для широкого объятия.
— Сэр Томас!..
Томас расплылся в улыбке, подхватил ее. Ноги ее оторвались от земли, она счастливо завизжала:
— Ах, сэр Томас!.. Милый сэр Томас!
Отец смотрел с доброй улыбкой. Олег и Яра остановились, ждали. Яра едва не грызла взглядом спину Томаса. Олег ждал равнодушно, едва не дремал на ходу.
— Милая Кэтрин, — сказал Томас галантно, — я только ступил на берег Британии и, как видишь, сразу заехал в ваши владения!
Он
— О благородный сэр Томас!.. Все-таки вы обещали бывать у нас чаще!
— Из Сарацинии трудно наезжать часто, — объяснил Томас, а отец сказал ласково — Кэтрин, ты успеешь еще поговорить с сэром Томасом. А пока отпусти нас...
Кэтрин только тогда заметила, что загородила дорогу, вспыхнула и прижалась спиной к перилам. И без того крупная грудь стала торчком, а глаза увлажнились.
Олег слышал, как пренебрежительно фыркнула Яра. Они поднялись на этаж выше, служанки помчались готовить комнаты для гостей, калика и Яра пошли с ними, а Томас с хозяином замка пошли в каминный зал. Томас чувствовал, что за его отсутствие в Британии кое-что изменилось, вряд ли к лучшему. И чем быстрее он узнает, тем целее будет его шкура.
Им поставили на стол еду и вино. Огрин смотрел пытливо на рыцаря, что сел по ту сторону стола. Уезжал юным и прекраснодушным идеалистом вернулся мужчиной. В глазах появилось новое, даже тревожащее. В черных зрачках до сих пор видны отблески горящих городов, великих битв, которые только со стороны великие, а для их участников — кровавые, тяжелые, изнурительные.
— Пока мои спутники отдыхают, — сказал Томас, — расскажи мне, доблестный сэр Огрин, что за это время здесь произошло. Мне даже показалось, что и твои великолепные земли... урезаны. Я видел чужих охотников, когда мы ехали через твой лес. Я не рассмотрел их цвета, но мне показалось, что это люди Мангольда.
На лицо Огрина на миг набежала тень. Избегая взгляда Томаса, отмахнулся с наигранным благодушием.
— Земель у меня еще достаточно. Надо трое суток, чтобы объехать мои владения!
Томас посочувствовал:
— Мне тоже как-то пытались всучить такую же клячу...
Огрин вспыхнул, сказал торопливо:
— Томас... Ты устал с дороги. Тебе приготовили постель, отдохни, а утром на свежую голову поговорим. А то сейчас, когда на твоих сапогах пыль странствий, наши слова могут быть слишком горячими и... опрометчивыми.
Олег зевал, дорога была долгой, смотрел на молоденькую служанку, которая быстро и ловко стелила ему постель.
— Спать, что ли?
Она оглядела могучего варвара, у которого были такие необычные глаза, зеленые, как молодая трава, потупилась:
— Давай сперва «что ли», а потом спать...
Олег подумал, почесался.
— Ну... ежели здесь ритуалы такие...
Томас после разговора с Огрином шел наверх задумчивый, тягостный. Огрин почему-то не хочет рассказывать о делах королевских. Надо дождаться утра, все узнает дома. Коней Огрин обещал дать свежих.
Он подумал с раскаянием, что Огрин его друзей поместил если не в помещение для слуг, то все же не в залы для людей благородного сословия. Надо бы навестить перед сном, пообщаться.