Стоя на краю неба
Шрифт:
– Ну, прочитай.
– «Диагноз – предположительно отравление изопропиловым эфиром. Назначено лечение…» ну, это мы не понимаем, это к медикам, – произнесла Найф. – Но это газ, Фай. Я смотрю сейчас справочник, и это действительно газ. Правда, в малой концентрации.
– Ну… может, какой-то наркотик на основе…
– На основе яда? Фай, это бредятина полная. Ладно. Навестим это чудовище через денек, – предложила Найф. – Хотя он, скорее всего, был настолько пьян, что ни черта не вспомнит.
– Под воздействие возьмем, вспомнит, – сонно пробормотала Файри. –
– Угу, – Найф, не глядя, швырнула планшет на стол. – Подвинься, разлеглась на всю кровать.
Ближе к вечеру курьер принес коробку, большую, почти метр высотой, весьма потрепанную и явно не новую. Коробку, не глядя, поставили в угол – через час должна была прийти Джессика, и следовало привести себя в порядок. Чуть позже заглянула горничная – подала чай и закуски. Ужин заказывать не стали, поесть можно будет в городе.
– Слушай, тебе совсем не интересно, что ты купила? – спросила Найф.
– Пока что не интересно. – Файри задумалась. – Мне интересно, что я сегодня надену… А надену я, пожалуй, что-нибудь, чтобы удобно было. Потанцевать там, и все такое.
– Потанцевать? – с подозрением спросила Найф.
– Ну да, – удивилась Файри. – Почему нет? Больше чем уверена, что сегодня мы пойдем в какое-нибудь милое злачное местечко. Это ты у нас колода, а я…
Экран терминала, вделанный в стену у двери и стилизованный под старинную картину, вдруг ожил.
– О, а вот и Джессика, – обрадовалась Файри.
Найф страдальчески закатила глаза.
– Танцевать ты будешь одна. Да, мы слушаем!
– Вы готовы к выходу? – спросила управляющая.
– Еще нет, – ответила Файри. – Зайдите к нам.
– Я уже в городской одежде, – Джессика немного растерялась. – Это не разрешено.
– Ой, ерунда какая, – отмахнулась Найф. – Заходите, не морочьте голову. Фай опять закопалась в своих шмотках, не может решить, что ей нужно, потому что не знает, куда мы идем. Заодно и посоветуете что-нибудь умное.
Едва переступив порог комнаты, Джессика поняла, что выйти в ближайшие полчаса им не светит: Файри явно решила заняться подбором вещей всерьез и надолго. От обилия разнообразных кофточек, брюк и юбок, разложенных тут и там, у Джессики зарябило в глазах. Сама она одевалась всегда очень скромно, искренне не понимая «куриц», которые стремились нацепить на себя что-то яркое и кричащее.
Следовало признать, что вещи, которые сейчас придирчиво перебирала Файри, были красивыми, но… никакого отклика в душе у Джессики они не вызывали. Легкое раздражение разве что. И недоумение – как можно влезть, например, в ядовито-бирюзовую кофточку и чувствовать себя комфортно?
– Ну как? – спросила Файри.
– Неплохо, – одобрила Найф. – Но мне больше нравится рубиновая, от Гласа. Эта, по-моему, не совсем подходит для вечера.
– Пожалуй, ты права. Сейчас переоденусь. Джессика, куда мы пойдем? – спросила Файри. – Вы садитесь, садитесь! Вон туда, к столу. Если хотите, то выпейте пока что чаю.
Джессика села, положив сумку с Бридом
…и замерла, как громом пораженная.
Около стены стояла коробка.
Весьма потрепанная коробка, на которой сбоку был нарисован логотип Вудзи Анафе, тот самый. Под ним располагалась стилизованная литера «М» и вручную написанный номер – 13. И приписка, несомненно, сделанная рукой самого Вудзи – единственного мастера-одушевителя, который на весь мир в свое время признался, что верит в то, что его творения живые. Приписка, которую Вудзи ставил самым любимым своим мальчикам – кукол-девушек он не делал – «Доброй тебе жизни».
«Черный Мотылек 13».
В фирменной коробке.
Не может.
Этого.
Быть.
Одному только Всевышнему известно, каких усилий стоило в тот момент Джессике удержать себя в руках. Так вот кто выиграл вчерашний аукцион! Вот кого сейчас обсуждают в Комнатах на каждом углу!.. Вот из-за кого чокнутый Хозяин Воды уже три раза за утро поменял правила Комнат и уволил двоих следящих! Вот откуда взялся этот тайный аноним, который пришел за полчаса до окончания торгов, с легкостью перебил все ставки и забрал Мотылька, выложив сумму, в шесть раз превысившую начальную.
Аукцион этот превзошел все мыслимые пределы по степени интриги. Когда месяц назад Мотылька выставили на продажу без объявления цены, по Комнатам поползли слухи обо всем подряд – от того, сколько он может стоить, до того, с какой радости (или не радости) его хозяйке потребовалась вдруг такая прорва денег.
Стоимость Мотылька была объявлена, и она оказалась эквивалентна стоимости средней двухкомнатной квартиры в Центре. Или же – отличной четырехкомнатной где-нибудь на окраине.
Несмотря на запредельную цену, ставок оказалось множество. Дракошка, которая отслеживала аукционный зал Комнат, с ног сбилась, отсекая ставки, которые были ниже назначенного предела.
Ходили даже слухи, что кто-то продал квартиру, чтобы купить Мотылька… Джессику, впрочем, эти слухи мало волновали. На несерийные работы Вудзи она и ей подобные могли только смотреть. Издали.
Брид, впрочем, тоже был сделан Вудзи, но он был серийным, поэтому стоил дешево. Впрочем, как – дешево. Под тысячу. Деньги на его покупку Джессика копила почти год.
Сейчас, сидя рядом с бесценной коробкой, Джессика старательно делала вид, что ей все равно и ее совершенно не волнует то обстоятельство, что в метре от нее находится такое сокровище.
Файри скрылась в спальне и через минуту вышла из нее, одетая в узкие темные брюки до щиколоток длиной и в тонкую кофточку бордового цвета. На шее у нее висел теперь новый кулон – с красным камнем приличной величины.
– Украшения лучше не надевать, – посоветовала Джессика.
– Почему? – удивилась Файри.
– Вечер… – Джессика замялась. – Ну, на всякий случай…
– Ерунда! – Файри фыркнула, давая понять, где она видела все эти предосторожности. – Ничего не будет.
– Ну, хорошо. Если вы готовы, то пойдемте, – Джессика встала. – Только… вы не хотите убрать вещи?