Стоя на краю неба
Шрифт:
– А вот я, кажется, кое-что понимаю. Мы сейчас – в хвосте процесса. Вернее, определенного этапа этого процесса. Под который попало, как минимум, поколение. И поколение это обработано весьма плотно. Нонконформисты, типа Джессики, Дракошки, Джой – а они именно нонконформисты – свой внутренний протест прячут от окружающих весьма тщательно, просто потому…
– Потому что им не выжить, если они не будут этого делать, – жестко закончила Файри. – Я так понимаю, что неработающих высылают в отдаленные префектуры, верно?
– Не только, – Найф вывела на экран планшетки свод законов. – Высылают всех старше
– Подожди! Это официальный свод? – поразилась Файри.
– Он самый. Нет, все не так плохо – тем, кого выслали, предоставляется жилье, социальный минимум, работа, пособие. Никто не умирает в муках. – Найф нервно хохотнула. – Условия там неплохие… вот только заработать больше, чем минимум, невозможно, квартиры и дома только государственные, и обратно вернуться человек ни при каких условиях не сумеет.
– Почему? – живо спросила Файри.
– Потому что для возвращения нужно доказать благонадежность… внести залог, весьма большой… а заработать возможности нет. То есть условия хорошие, социальные права в полном объеме, но по сути человек превращается в раба.
– Голосовать могут, значит, – Файри тоже вытащила планшетку. – Угу, точно. Могут. И голосовать могут, и избирать местное самоуправление могут, и детей рожать, и семьи заводить, и передвижение не ограничено, если речь идет о туризме и путешествиях, и… н-да, действительно, весьма неплохо, но…
– Но выше этого уровня подняться практически невозможно. И в итоге получается хорошая, комфортабельная тюрьма. И придраться не к чему, вот дипломаты и молчали. О чем тут говорить? Конвенцию по мирам четвертого уровня здесь соблюдают неукоснительно. А остальное – не докажешь. «Внутренние условия».
– Найф, посмотри, чего со стариками делают? – попросила Файри.
– Сейчас…
Со стариками все оказалось отлично, причем, что интересно – по отзывам тех же стариков. Мало того, волнующимся родственникам бесплатно предоставлялась возможность круглосуточно наблюдать, не обижают ли бабушку или деда. Да и вообще, все пансионы без исключения выглядели замечательно: все эти «Закаты», «Мирные долины», «Излучины», «Благоденствия» были построены на совесть… Были даже пансионы с отдельно стоящими небольшими домиками. Если человек, попавший в пансион, хотел работать – он работал. Хотел ничего не делать – ничего не делал. И так далее.
– Опять придраться не к чему, – подвела итог Файри. – Слушай, глянь там на завтра, и давай ложиться, что ли. Пиво это…
– Ага, в сон слегка клонит, – согласилась Найф. – Тэк-с. Угу. Слушай, посольство неподалеку, давай туда завтра утром пораньше прогуляемся?
– Давай, – зевнула Файри. – Куда дели психа, кстати?
– Взяли под стражу, сидит в тюремном отделении одной из больниц на окраине. Допросы ничего не дали, – Найф пробежала глазами по строчкам. – Сейчас, посмотрю, чего там общество пишет.
Общество уже перестало интересоваться происшествием (Найф обратила внимание на то, что проблему тут больше десяти дней подряд редко обсуждали), поэтому пришлось поднять старые записи в разных Комнатах. По большей части народ сходился во мнении, что по улицам бегает куча необследованных и что куда смотрит КЗН (Корпус Здоровья
– Погоди, – Файри взяла планшетку. – Какой именно это был посол?
– Там же написано. Раса когни, посольство планеты Марибин, взаимодействие через Транспортную Сеть и альтернативную Сеть Ойтмана. Это не официал, это из тех миров, с которыми торгует Онипрея. – Найф забрала планшетку обратно. – Достаточно мелкая сошка.
– Сколько тебя можно просить не употреблять слова оттуда! – вызверилась Файри. – Сошшшка, лошшшка… сушшшка! Достало!..
– Ну извини. Посол, проще говоря, из торгового отдела, и вся его посольская деятельность заключалась в том, что он перманентно и превентивно разруливал конфликты местных транспортников и тех, что находятся в его родном мире.
– А что с предметами импорта?
– Ничего интересного. Разовые поставки деликатесов, эксклюзив, музыка… написано «предметы искусства». Постоянные поставки – наноконтроллеры для портативной техники. У них договор с несколькими местными фирмами, выпускающими портативку, – пояснила Найф. – Видимо, и впрямь выгодно, поскольку заказы идут на регулярной основе.
– Ясно. В общем, скука полная, зацепиться толком не за что. Так, давай-ка и впрямь ложиться. И как пьют они эту пакость? Да еще в таком количестве?..
Утром Найф проснулась позже Файри и потом в полусне прислушивалась, как та расхаживает по номеру – сначала в ванную, затем – слушает новости по местному вещанию в гостиной, после этого – заказывает завтрак. Вставать почему-то не хотелось, и Найф позволила себе лишние пятнадцать минут поваляться под одеялом.
Хороший номер, комфортная метаморфоза. Всегда бы такие отработки. Широченная мягкая кровать с высокой спинкой, приглушенный занавесками из коричневого плотного льна утренний свет за окном, стены, оклеенные тканевыми песочно-бежевыми обоями, на полу – толстый ковер, на который так приятно наступать босыми ногами. Да, это тебе не трое суток в грязи валяться, с допотопным автоматом в руках, ожидая, когда пройдет армейская колонна, на которую можно попробовать сделать подсадку, и не шесть недель в метаморфозе «Пластина». Нэгаши – тяжелейшая метаморфоза, постоянно на обезболивающих, постоянно на контроле, постоянно на грани.
Женская метаморфоза у них была одной из самых легких. Второй по сложности был облик гермо, но и тут особенно стараться не приходилось. А вот дальше начиналось то, что работалось всегда рядом с пределом возможностей – две основные метаморфозы на удаленные расы. «Перо» и «Глаз» – когни, «Пластина» и «Коготь» – нэгаши.
Найф зябко поежилась.
«Огонь» и «Нож» куда лучше…
Хотя, что говорить, еще лучше быть собой, но нам же выбирать не приходится, верно?
– Эй, ты вставать будешь? – позвала Файри. – Сейчас завтрак принесут, соня! Мы же хотели прогуляться, забыла?