Стоячие камни, кн. 1: Квиттинская ведьма

Дворецкая Елизавета Алексеевна

– Я благодарю тебя за эти важные вести, – сказал Фрейвид Эгмунду. – И благодарность моя не ограничится одними словами. Возьми себе кубок в память о нашей дружбе.

Перед отходом ко сну Эгмунду понадобилось выйти на задний двор. У него было еще одно небольшое поручение от Гримкеля ярла, о котором он не сказал хозяину: в мешочке на поясе у него лежала обломанная сосновая щепка, и теперь требовалось найти к ней пару. По пути он заметил возле крыльца на земле какое-то темное лохматое пятно. Потревоженная шагами и блеском факела, собака лениво приподнялась, потянулась, понюхала ноги гостя. Прищурившись, Эгмунд осмотрел собаку. Про этого пса Гримкель ярл тоже упоминал. Значит, старшая

дочь Фрейвида, у которой вторая щепка, должна быть где-то здесь.

– Пошел прочь, лохматый тролль! – Провожавший Эгмунда Стейн Бровастый махнул рукой на пса, и Серый отошел, чтобы улечься где-то поодаль.

– Посмотри-ка, какую ракушку я нашел сегодня на берегу! – Эгмунд небрежно подбросил на ладони четверть разрубленного серебряного дирхема*. – Хочешь, отдам тебе?

Стейн остановился, немного опустил факел, озадаченно глядя на гостя. Он понимал, что даже очень богатые торговцы не раздают серебро просто так.

– Где девушка по имени Хёрдис? – прямо спросил Эгмунд. – Помоги мне увидеть ее.

Стейн нахмурился, глаза его угрюмо сверкнули из-под гривы нечесаных волос.

– Иди куда шел, а не хочешь – так спать ложись! – грубо ответил он и дернул своим факелом.

Из осторожности Эгмунд не стал настаивать. Пройдя вперед, он слышал за спиной злобное ворчание, полное проклятий «этой мерзавке-ведьме».

Фрейвиду хёвдингу не понадобилось много времени на сборы. Уже через день Прибрежный Дом опустел. От моря в глубь побережья потянулась вереница волокуш, рабы гнали скотину, дети перекрикивались и галдели, сидя на лошадях за спинами родителей. Ингвильда по пути то и дело оглядывалась назад. Она словно бы разрывалась пополам. Морской ветер казался ей полным опасности, какая-то неумолимая немая сила властно толкала ее прочь от побережья, в безопасность внутренних областей, и она подчинялась этой силе. Но мысли о Хродмаре тянули ее назад. Ведь, уходя от берега, она уходила и от Хродмара. Как он теперь найдет ее? И на что им надеяться, если пряжа норн снова подвела квиттов и фьяллей к порогу войны?

Асольв все ловил взгляд Ингвильды, делая какие-то знаки бровями. Захваченная своими мыслями, Ингвильда ничего не замечала, но фру Альмвейг несколько раз кивнула мальчику на отца. Наконец, когда последние волокуши выехали со двора, Асольв подскакал к Фрейвиду.

– Хёвдинг! – негромко окликнул он.

Фрейвид повернулся: его лицо было спокойно, но столь сурово, словно он заранее запрещал Асольву его вопрос.

Но Асольв все же решился.

– А как же Хёрдис? – спросил он. – Ты не забыл о ней? Она ведь так и осталась в лодочном сарае.

– Я не забыл о ней, – обронил Фрейвид, и лицо его сказало сыну, что он очень недоволен этим разговором. – Она останется там, где сейчас. Она накликала на фьяллей «гнилую смерть», она поссорила нас с Торбрандом Троллем и навлекла на нас его гнев. Фьялли хотят отомстить ей. И они ее найдут. Она заслужила это. А мне в доме больше не нужна эта ведьма.

Фрейвид отвернулся от сына и тронул коня свернутой плетью. Асольв, напротив, придержал поводья, глядя в широкую самоуверенную спину отца. От этой короткой суровой речи у него кровь застыла в жилах. При всех недостатках, несмотря на все обиды, которые ему пришлось от нее вытерпеть, Асольв все же не мог забыть, что Хёрдис – его сестра. Ее оставляли на верную смерть. Рассказывают, что когда-то давным-давно, еще в Века Великанов, в ночь Середины Зимы в лесу оставляли человека в жертву волкам – привязанного к дереву, чтобы Одиновы звери взяли свою долю и не трогали других людей и скотину. И теперь его собственный отец оставил родную дочь такой же беспомощной жертвой волкам,

а значит, Века Великанов еще не прошли.

– Ну, что ты тут застрял? – Мать, Гудрун, вывела Асольва из оцепенения сильным толчком в плечо. – Уж не собираешься ли ты жалеть эту мерзавку? Побереги слезы для кого-нибудь другого. А эта дрянь не пропадет. Вот помяни мое слово – не пройдет и месяца, как мы опять о ней услышим. Хотя меня это не обрадует!

Асольв тронул коня и поехал вслед за отцом. В общем-то мать права – Хёрдис сумеет за себя постоять. Хотя поступок Фрейвида от этого не становился красивее.

Глава 5

Четвертый день семь больших и девять малых кораблей Торбранда конунга шли вдоль побережья Квиттинга, только ночью делая короткие остановки. Фьялли не трогали прибрежные усадьбы, лишь забирали скотину с пастбищ на пропитание дружин. У них была главная цель – разделаться с ведьмой.

Впереди, за береговым выступом, за темно-зелеными верхушками разлохмаченных елей, мелькнуло большое коричнево-рыжее пятно. На миг у Хродмара перехватило дыхание, сердце дрогнуло – он узнал Тюлений Камень. Вот она, граница владений ведьмы, земля его врага, до которого он так страстно мечтал добраться все эти дни, почти месяц, прошедший от начала «гнилой смерти» в Аскефьорде.

«Кленовый Дракон» шел быстро, и казалось, что Камень сам движется навстречу незваным гостям. Переводя дыхание, Хродмар похлопал ладонью по борту, словно хотел подбодрить своего морского скакуна. Он был уверен, что не только он увидел Тюлений Камень, но и Камень заметил его. Где-то в каменных морщинах выбоин и трещин прятались невидимые глаза – настороженные и враждебные. Но Хродмар смотрел прямо, как в лицо врагу, не боясь встретить его взгляд.

Вдруг мир вокруг тихо вздрогнул и рывком провалился на два месяца назад. Хродмар ощутил себя снова на «Тюлене», рядом с ним стоял Модольв, а сам он был прежним – таким, как до болезни. И на вершине Тюленьего Камня ему привиделась тонкая фигурка высокой девушки в сером платье, ее темно-русые волосы от ветра почти стояли дыбом, руки были подняты над головой, и в одной из них сверкал нож. Его нож. А по откосу Камня пробежала дрожь, как по воде, его морщины-трещины усмехнулись и сложились в рисунок. На боку Камня бледно-голубым светом засияла в человеческий рост перевернутая руна «альгиз».

Хродмар вздрогнул, прищурился, всмотрелся. Руна на Камне исчезла, но перед его глазами так и стоял ее очерк – вершиной вниз, словно руна умоляюще тянула к нему руки. Плохой знак. Не торопись и не празднуй заранее победу, предостерегает руна защиты. Едва ли у тебя все получится так, как ты задумал, и не лучше ли тебе пока отступить? Коварный совет, способный и поселить в душе неуверенность, и раззадорить, что тоже не на пользу делу. Сама ведьма начертила эту руну на Тюленьем Камне! Хродмар стиснул зубы, чувствуя сильный прилив гнева. Тюлений Камень не хочет пускать фьяллей в свои пределы – но они не собираются спрашивать у него разрешения!

– Эй, Хродмар ярл! – окликнул его чей-то голос.

Хродмар вздрогнул, как внезапно разбуженный, и обернулся.

– Это и есть Тюлений Камень? – окликнул его со своего места кормчий Сигват. – Тогда мы можем пройти прямо под ним – там, я вижу, глубоко.

– Там омут! – с жесткой усмешкой ответил Хродмар. – А в омуте живет здешний дух в обличье старой селедки, которой квитты приносят жертвы.

Гребцы засмеялись, но Сигват едва заметно качнул головой. Он был опытным кормчим и привык уважать море и его обитателей. И уж не Хродмару, носившему на лице зловещие следы чужого колдовства, было смеяться над духом Квиттингского побережья.