Стоящий у двери
Шрифт:
Изнутри не донеслось ни шороха. Как будто комната пуста, но он чувствовал, что это не так. Сам не знал, каким образом. Давящее молчание взвинчивало и без того неспокойную сейчас нервную систему: есть же предел терпению! Сначала Никитин, теперь и еще девчонка… Хватит с него! Во всяком случае, для одного дня неприятностей предостаточно.
Каждый раз он надеялся, что дело не ограничится одним разговором, и ждал чего-то большего. Но снова не улавливал подходящего момента. И, вероятно, Елена это почувствовала, поэтому затаилась и не открывает, чтобы лишний раз не оставаться с ним наедине,
Как объяснить ей, что в его воображении всё уже состоялось не один раз? Он точно знает, что предпринять, и девушка не останется недовольна. Он согласен на любые условия, даже опять на эти чертовы пеленки и наследника, если ей нужно! Это как раз было даже неплохо, Алексей еще не забыл окончательно навыки обращения с детьми. Но попозже! Года через три. Когда с положением в Совете наступит полная ясность. И пусть сначала они будут только вдвоем… Что в голове творится?! Опасные мысли, пора тормозить. Пообещать можно, но когда собрался выполнять обещанное – это уже не шутки.
– Слышишь меня? А с книгой мне что делать? Оставить тут? Ты возьмешь? – Не отвечает. – Или завтра, если твое настроение изменится…
«Если»! Да сколько же можно Привратнику упрашивать девчонку? Хорошо, не видит никто – позора не оберешься. Готов уже застенчиво скрестись в комнату к какой-то… Да, готов. Потому что пока, кроме авансов, от девушки ничего не получил, интерес к ней еще сильнее становится. Неужели все настолько далеко зашло? Нет, с этим надо уже завязывать, а то он превратится в тряпку окончательно. Всё! Собрать силу воли и уйти. Лена не первая и не последняя. И далеко не единственная.
– Лен, слышишь? – он выпустил из рук растрепанный томик в мягкой обложке, книга хлопнулась на пол. – Книга лежит. Я ушел. Выходи и забирай.
Не поддаваясь желанию проследить, выйдет ли Елена, он решительно направился к лестнице. Второй этаж… Скоро ее переведут сюда, в общагу. Она будет ближе и одновременно дальше от него. Потому что ни один Привратник не переступит порога общежития иначе как с ревизией. Не соответствует статусу. А сама она не придет… И какого черта он так долго ждал?! На сегодня уже поздно искать замену Ленке, еще одну подобным образом уговаривать – никаких нервов не хватит. Да, ночь спокойной не будет, это точно…
Страх исчез окончательно, только от неожиданности она слегка вздрогнула. Звук его голоса даже не вызывал эмоций. Просто это какой-то шум… И непривычно резкие, командные интонации последних Лёшкиных слов не удивили. Нужно двигаться, но Елена не могла себя заставить встать и хотя бы подобрать с пола книжку. Она-то чем виновата? К тому же может помочь отвлечься хоть немного. Про любовь… Вот только не хватало! Ставить это слово в один ряд с его именем! А если ошибка? Нет, нужно проверять. А как? Догадки, только догадки. Алексей сам приучил ее к ясному мышлению. Что останется, если убрать испуг и шоковое состояние? Ни единого факта. Но как четко сложились предположения… Он сказал, что Никитина нужно похоронить, но не сказал, что он убивал кого-то. А чего она ждала? Подробного и развернутого признания, произнесенного Лёшкой сквозь грязные ругательства в приступе бешенства? Так ведь Никитин любого доведет.
Но
Если вспомнить не только слова… Его лицо, этот взгляд – нечеловеческий, ненавидящий! Похоже, Алексей способен на такие чувства, каких Елена в нем и не подозревала. Он всегда так сдержан, холоден даже, бывает слишком жестким в своих словах и поступках, но никогда не переходил границ разумного… Нужно понять, мог ли он убить человека? Не защищая свою жизнь… А ведь он мог, он уже убивал. Правда, по чужому приказу. Дядиному. И таких, как он, больше трех десятков человек в бункере. Подозревать всех?
Елена чувствовала, что успокаивается, словно мысли по полочкам разложились. И хоть выход и не найден, она уже начала искать его. Книга… Сердце замирало – ведь нужно выглянуть в коридор. Но Алексея там уже нет. Он всегда делает то, что говорит. Да, книга лежала там. Елена просто подобрала ее и бросила на стул, даже не посмотрев название.
Нужно спросить его самого. Что получит в ответ? Скорее всего, непонимающий взгляд. Алексей посмотрит в упор, приподнимет бровь и поинтересуется: «Леночка, тебе что-то плохое приснилось?» Спросить можно, только для этого нужна решительность, которой у Елены пока не было.
«Растяжек» не обнаружилось. Воздухозаборник, накрытый крышкой, тихо гудел вентилятором где-то внизу. Теперь, приглядевшись, Денис увидел, как трава клонится к нему, притягиваемая воздушным потоком. Если сейчас крикнуть изо всех сил, услышат ли его внизу?
– Ладно, считай, что проверка выполнена. Теперь отойди и дай людям работать, – раздался позади голос Талибана.
Крышку сняли, и сейчас Морозов и Станислав вглядывались в темноту узкой норы, уходящей куда-то глубоко в земные недра. Оттуда потянуло теплом.
– Стенки грязные, скользкие. Затормозиться труднее, – задумчиво произнес Станислав. Юрий без лишних слов сбросил внутрь конец троса:
– Не пять, а восемь метров.
– Ну, правильно, я высоту потолка не учитывал…
– Это я с трех метров еще навернусь там?! С ума сошли, да? – Калинин теперь тоже с подозрением смотрел в трубу, пытаясь представить, что ждет его там внизу.
– Не с трех, а с одного. Там изгиб. И не факт, что он круглый, так что спешить спускаться ни к чему. Закрепляй, Талибан!
И, не дожидаясь страховочного троса, охотник нырнул вниз, упираясь спиной и подошвами в стенки трубы. Через пару секунд раздался стук и снизу донесся голос:
– Порядок! Ждите теперь.
Ждать пришлось недолго: трава перестала шевелиться, наступила тишина. Вентилятор отключен.
– Второй пошел! – с усмешкой, которую было слышно даже в искаженном противогазом голосе, скомандовал Юрок.
Морозов, повесив на шею автомат, спустился еще более ловко, чем Станислав. Калина осторожно привязал к концу троса свой рюкзак.