Стоять, бояться!
Шрифт:
– А кто такой Миронов?
– спросила, изображая живейший неподдельный интерес к проблемам ближнего.
– Любовник Берты.
– Ты знаешь, кто любовник Берты?!
– А Илья разве не знает?
– в свою очередь удивился сыщик.
– Откуда?!
– Отец мог сказать...
Евдокия поглядела на сыщика, как дракон на вязанку хвороста, подпалила гневным взглядом.
– А ну-ка, пойдем к Илье!
– Резко развернулась, отпихнула Паршина от двери и первой ворвалась в квартиру: - Илья!
Зубов выглянул из кухни
– Пойдем в гостиную, - приказал драконица. Протопала до комнаты и, едва туда вошел сын богатея, с обвинительными интонациями, указывая пальцем на Паршина, объявила: - Он знает, кто любовник Берты.
– ???
– Знает, знает, только что назвал фамилию Миронов.
– А кто это такой?
– неподдельно изумился Зубов.
– Ну вы, ребята, даете, - обескуражено почесав макушку, пробормотал Олег.
– Отец тебе разве не сказал, кто на фотографиях с его женой?
– Нет... вроде бы.
Непонятки множились с каждой минутой. Паршин сел в кресло, задумчиво оглядел недоуменного приятеля по детству, тот под его взглядом стал припоминать детали разговора с папой:
– А знаешь... ведь верно - отец его узнал. Он и меня еще спросил, знаю ли я человека на фотографии. Кажется, и фамилию назвал.
– А ты?
Илья пожал плечами.
– Ну и ну. Я, честное слово, и предположить не мог...
– Паршин помолчал несколько секунд.
– На фотографиях с Бертой криминальный авторитет Саша Миронов. Сейчас он, конечно, бизнесмен, акционер, предприниматель, но раньше...
– А откуда его отец может знать?
– перебил Илья.
– Кто ж Сашу не знает, - хмыкнул Паршин.
– Саша - товарищ шустрый, в высшие эшелоны рвется. На благотворительность жертвует, с партийцами дружбу водит. Но не отмылся. Как был бандюганом, так и остался. Только в перчатках и лаковых штиблетах.
– И Берта... с НИМ?!
– Илья ошеломленно сел на диван, помотал головой.
– Поверить не могу.
– А чему тут не поверить?
– усмехнулся сыщик.
– Нынешний Мирон мужчина обходительный, с дамами щедрый. Приятной наружности, что тоже не маловажно. Берта твоя - любовница статусная. У них вполне мог серьезный роман закрутиться.
Заткнувшаяся ненадолго Дуся проявила прежний пыл:
– Но ведь это все меняет!! Теперь мы знаем...
– Это ничего не меняет!
– резко оборвал Олег.
– Я с самого начала зарубку сделал: мужик, которого козлом обзывали, может быть Мироном.
– Вот!
– подняла вверх указательный палец Землероева.
– Если козел - это Мирон, то папа Ильи может быть у него! Берта сама говорила...
– Не кипятись, - опять перебивая, поморщился сыщик.
– Это не дает ничего нового. Лев Ефремович - в Питере.
– А если...
– А если, то Мирон не будет держать заложника в подвале собственного дома на Рублевке. Понимаешь? И никакой спецназ в этот дом не полезет отца Ильи разыскивать. Для этого повод нужен, повод! Бумажка
– Но что же делать?!
Паршин угрюмо оглядел понурого Зубова - парнишка не дурак, моментально смекнул, какой засадой может обернуться противостояние опытного человека со связями в структурах. Землероева пока горячится по малолетству и общей темпераментности организма, но скоро и до нее дойдет, что дело - швах. Если Мирон имеет в этом деле интерес и уже натравил на парня своих волкодавов, так просто не отцепится. До конца пойдет, коли ввязался.
Паршин о недавнем безбашенном авторитете знал достаточно. Милицейская Москва слухами полнится. По собственной доброй воле Олег никому б не посоветовал с ним тягаться - порвет волчара. Умен и жаден.
– Ты говорил о каком-то генерале?
– напомнил сыщик Зубову, и Илья уныло кивнул.
– Я вижу только один выход. Пока. Сейчас надо как-то разрулить ситуацию с твоим обвинением в убийстве соседа...
– Котика, скорее всего, не убили, - встряла неугомонная Дуся.
– Он сам умер, у него сердечко с детства слабое. Было.
– Пока еще проведут вскрытие, - отмахнулся Паршин.
– Надо что-то делать. Ты можешь позвонить генералу?
– Я его телефона не знаю.
– Фигово, - на секунду огорчился сыщик.
– Но не безнадежно. Сколько по Москве генералов? Скажи, как его зовут, я через ребят пробью по базе, дозвонимся.
Илья поднял глаза к потолку, прищурился:
– Александр... Алексей... Андрей, может быть?... О! Вспомнил! Петрович! Точно. Отец его всегда по отчеству называл!
– Лучше б он называл его Сигизмудович, - пробормотал бывший оперативник.
– Тогда бы вообще без вариантов. Ты что - совсем не помнить генеральского имени?
– Нет, - огорченно признался Зубов.
– Отец всегда называл его Петровичем. Кто-то по имени обращался... Как же... Нет, я помню.
– А звание какое? Генерал лейтенант, майор, полковник...
– Не помню в точности, но, кажется, майор.
– Жопа, - подвел итог изысканий отставной ментяра.
В гостиную несмело заглянула Кира и предложила пообедать.
Пока Землероева помогала хозяйке накрывать на стол, борщ разливать, Олег отвел Зубова в сторонку и, пристально глядя в глаза, спросил:
– Илья, что за фигня с освидетельствованием?
Парень взгляда не отвел.
– Берта расстаралась. Я уверен.
– А был повод?
– сощурился Паршин.
– Это из-за мамы...
Илья быстро поведал о подслушанном в феврале разговоре, передал беседу с отцом.
Сыщик кивнул. О том, что мама Ильи серьезно больна, Паршин знал с детства.
– Ее держали на сильных лекарствах, у мамы такие боли были...
– Понятно, - не стал расстраивать уже никчемными вопросами сыщик. От сочетания сильнейшей боли и лекарств у кого хочешь рассудок помутится.