Стоять, бояться!
Шрифт:
– Давно?
– Два дня.
– Что говорит Берта?
– Она не в курсе.
Илья задумался. Для тех, кто хоть немного знаком с порядками в семье Зубовых, такой ответ Берты - не новость. Иногда, дабы держать молодую жену в узде и тонусе, Лев Ефремович устраивал «показательные выступления». Исчезал на несколько дней, не отвечал на телефонные звонки, давая супруге повод думать, будто ушел налево.
Илью такие привычки отца смешили. Он знал прекрасно: пока, кусая губы, Берта вычисляет, какая из клубных профурсеток позарилась на ее кусок, отец
Но нынче не тот случай. Три дня назад Илья отдал отцу результаты наблюдения частного сыщика за Бертой: выложил всю правду-матку в виде фотографий и графика передвижений.
Отец тогда осунулся и постарел прямо на глазах. Взял паузу для приведения в порядок мыслей, снова и снова перебирал довольно качественные снимки, на которых жена целовалась в закрытой кабинке ресторана с худощавым жилистым брюнетом...
Илья реально испугался, когда отец начал машинально потирать левую половину груди и болезненно двигать шеей!
– Папа!
Лев Ефремович вскинул на него невидящие глаза, кивнул.
– Все в порядке. Я понимаю, сынок, почему ты это сделал.
Навряд ли, мысленно ответил сын и нашел в себе силы выдавить неприятно звучащую фразу:
– Если ты думаешь, что дело в деньгах, то...
– Мальчишка, - с мягким укором перебил отец.
– Такой бездельник и лоботряс как ты, ради денег пальцем не пошевелит.
На этот раз привычный упрек прозвучал не обидно, Илья пропустил его мимо ушей - не суть, не время, не тот повод. Отец накрыл ладонью фотографии и внимательно пригляделся к сыну.
– Ты знаешь, кто тут с Бертой?
– Почему-то голос Льва Ефимовича зазвучал напряженно и ждуще, а глаза сузились.
Илья пожал плечами.
– Какой-то Миронов. Вроде бы это его ресторан. Ты с ним знаком?
– Поверхностно.
– Отец отвел глаза. Сгреб разбросанные по столу снимки в верхний ящик письменного стола, какое-то время, крутя в пальцах карту памяти с оригиналами фотографий, о чем-то раздумывал. Потом встал, подошел к книжному шкафу и, нажав на скрытую панель, открыл небольшой тайник за многотомным изданием Вольтера. Положил карту туда и вернул панель на место.
– Я хочу, чтобы ты на время уехал за границу, - сказал он, повернувшись к сыну.
– Почему?
– Илья вздернул подбородок, строптиво нахмурился.
– Не хочу, чтобы тебя донимали репортеры.
– Будет скандал?
Отец никогда не выносил сор из избы. Откуда репортеры узнают о вероятном разводе?
Если только от Берты. Она наверняка попробует сопротивляться, вонь поднимет...
– Не думаю, - скривился Лев Ефремович.
– Просто перестраховываюсь. Оставь мне координаты сыщика, сделавшего эти фотографии, и чтобы духу твоего в Москве не было.
– Надолго?
– Я позвоню.
Судя по выражению лица и особенно глаз, задерживаться с выяснением отношений отец не намеревался; судя по двухдневному
4 отрывок
Почему-то Илье представлялось, что папа быстро разберется с женой. В тот же вечер выставит ее за порог с чемоданами, попугаем и верной прислужницей гарпией-Галиной, но, видимо, немного просчитался. Наверное, сказалось чисто сыновнее, выросшее из детства: мой папа не может быть слабаком, он победит врагов, накостыляет всем и каждому, он у меня - ого-го-го! Он самый главный в любой песочнице.
Наивно. Но куда деваться от сыновней предвзятости. Тем более что поводов усомниться старший Зубов еще не давал.
Илья безмятежно собрал спортивную сумку - накидал футболок-шортов - и первым же рейсом махнул на Бали. Ни одно место в мире не позволяло ему так отрешиться от любой проблемы: круглогодичный серфинг, полуголые смуглянки, улётные закаты, удары вспученной волны... Каждому свое: кому-то релаксирующий отдых на Гоа, кто-то ловит драйв на досках - в Индонезии все можно совместить. Младший Зубов так любил это место, что даже заводил с отцом нешуточные разговоры: собирался стать инструктором на серфинг-станции. Пару раз они всерьез ругались...
Голос Максима вернул Илью к действительности:
– Алло, Илья? Ты меня слышишь?
– Да. Я думаю.
– Может быть, позвонишь отцу, и он отзовется на твой вызов?
– Попробую.
Не прощаясь с Колесниковым, Илья оборвал связь, набрал номер отца и слушал телефонные гудки, пока вежливый женский голос не сообщил, что абонент не может сейчас ответить на звонок. «Сам вижу, что не может», - расстроенно пробурчал Зубов, хмуро поглядел на бушующий океан - какая волна пропадает!
И тут же оборвал несвоевременные мысли - нашел от чего расстраиваться! Отца сначала разыщи!
Папа Лёва вполне мог разругаться с Бертой и уехать за рыболовной нирваной. Зная мачеху, вполне позволительно представить, как шумно та отправится на выход. Таких талантливых скандалов, как в доме у отца, Зубов больше нигде не видел. Иногда Илье даже казалось, отец немного наслаждается спектаклем.
Парень нашел в памяти мобильника только ему известный телефонный номер и поговорил с администратором турбазы.
Льва Ефремовича на озере - не было. И этот факт уже не просто настораживал, а прямо-таки ударял в набат! Отец не появился на деловой встрече, не ответил на вызов сына, хотя знал: Илья переживает за него и ждет звонка.
Наверняка, прежде чем звонить, находящемуся за тысячи километров Илье, Максим попробовал разыскать Льва Ефремовича через знакомых в Москве. Может быть, уже задействована служба безопасности компании, те всю столицу мелким гребнем прочесали.
И получалось по всему: отец пропал на самом деле. Не просто, не фиктивно, не на зло - пропал в день получения компры на Берту.