Страдания и Звёздный свет
Шрифт:
— Он сделал все, что нужно, чтобы спасти свою принцессу Вега, — сказала Лавиния, в ее голосе слышалось веселье.
— Лэнс? — я отказывалась отвести от него взгляд, игнорируя ужасную женщину в комнате, которая держала нас в своей темной власти, как кукловод нашей судьбы. Мне нужно было услышать это от человека, которого я любила, а не от стервы, которая прокляла меня.
— Скажи ей, питомец, — поощряла Лавиния, по-хозяйски проводя пальцами по его волосам.
Я рванулась вперед с предупреждающим рыком, оскалив зубы, но это только усилило ее улыбку.
— Убери от
— Тише, пусть он ответит, — с ухмылкой сказала Лавиния.
Орион издал вздох, который казался настолько полным поражения, что пробил дыру в моей груди. Здесь действовала какая-то извращенная магия, что-то, что Лавиния сделала, чтобы подчинить его, что-то должно было быть.
— Она связала мою кровь с твоим проклятием. Я — ответ на вопрос, как снять его, — сказал он.
Мое горло сжалось, и я перевела взгляд с него на Лавинию, мое дыхание становилось все тяжелее, мой разум раскалывался, а душа ломалась. — Что это значит?
— Это значит, что он мой, — сказала она, пристально глядя на меня и упиваясь моментом, когда мое сердце разбилось в клетке моей груди.
— На три лунных цикла, — вкрадчиво добавил Орион, словно от этого стало лучше. Возможно, так и было, но я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме звона в ушах и сильной ярости, нарастающей внутри меня.
— Ты не можешь этого сделать, — отказалась я, повернувшись к Лавинии. — Я заплачу цену. Это мое проклятие, а не его. Если тебе нужна моя кровь, мои страдания, тогда получай, — я протянула ей свои запястья, готовая заковать их в цепи вместо него, вздернув подбородок, но ее это предложение ничуть не заинтересовало.
— Это должен быть он, — сказала она, ее глаза загорелись от этой злобной игры. — Кроме того, мы ведь заключили Смертельные Узы, не так ли, питомец?
— Нет, — вздохнула я.
Орион посмотрел на меня взглядом, который прорвался сквозь тьму в его глазах, наполненным извинением, которое никогда не могло исправить этого, потому что оно подтверждало все, что она сказала, и разбило мое сердце в свою очередь.
— Я оставлю тебя рассказывать подробности, — сказала Лавиния, наклонившись и схватив Ориона за горло, где на его коже сидел ошейник из теней.
Все замерло, лед пробежал по всему позвоночнику, когда она прижалась своим ртом к его рту. Я ожидала, что он вздрогнет, будет сопротивляться ее отвратительным прикосновениям, но когда она углубила поцелуй и провела языком между его губами, я в состоянии мучительного шока наблюдала, как он позволил ей это, единственным признаком его страдания была складка на брови, а руки сжались в кулаки. Что-то резко дернулось в центре моего желудка, и злость захватила все, чем я была, до самых корней моего существа, похищая то немногое, что осталось от моего здравомыслия.
— Остановись! — кричала я, дико сопротивляясь, кровь бешено стучала в моих жилах.
Моя душа была ранена тем, что моя пара делала это с другой женщиной, и не просто с женщиной, а с ней. Этим существом, рожденным из тьмы, которое так крепко держало наши судьбы в своей хватке.
— Я убью тебя, я убью тебя,
Лавиния отпустила его, ее ногти прочертили полумесяцы на его шее, и я не могла ничего сделать, кроме как бороться со своими теневыми оковами, когда она повернулась ко мне со зверской улыбкой, озарившей ее черты. Затем она наклонилась и прошептала что-то на ухо Ориону, отчего его лицо побледнело, после чего она встала на ноги и пронеслась мимо меня к выходу, бросив на меня злобный взгляд удовлетворения.
От отвращения у меня перехватило горло, и я не могла перестать дрожать, глядя на Ориона, взгляд которого был устремлен на окровавленный пол под ним, словно ему невыносимо было смотреть на меня снова.
Тишина стала еще глубже, и слезы навернулись мне на глаза от того, что я видела, как мужчину, которого я любила больше жизни, заставляют подчиняться. Я была так зла, что он позволил это, но я была сломлена тем, что видела его таким, и я просто не знала, как все это исправить.
— Как ты мог согласиться на это? Как ты мог вступить с ней в Смертельные Узы? — спросила я, наконец-то обретя голос, трещины в котором выдавали мою ярость.
Он наконец-то посмотрел на меня, и все, что я увидела, — это человека, которого заставили подняться на самую грань его переломного момента, подвешенного на краю забвения. Темнота цеплялась за него так, что я видела это в его глазах, и даже когда серебряные кольца сверкали в его радужной оболочке, они казались более тусклыми.
Во мне зародилось первобытное чувство, и в этот момент я была уверена только в одном: я должна найти способ спасти его.
— Это был единственный способ снять проклятие, — сказал он. — Я должен был предложить ей себя в плоти, кости или крови. Зная, что я освобожу тебя в течение трех месяцев и что я тоже буду свободен… это казалось ответом, который нам нужен, даже если это не тот ответ, которого мы хотели.
После всего, что произошло во время битвы, я думала, что хуже уже быть не может. Но как же я ошибалась. Я должна была знать, что все может стать намного хуже. И всегда становилось.
— Каковы условия этой сделки? — шипела я, снова дергая свои теневые оковы в попытке добраться до него, но они не отпускали меня.
— Я должен добровольно отдать ей свое тело в любом виде, в каком она пожелает.
По мне пробежал холодок, заставивший меня замереть на месте, кровь застыла в жилах.
— Лэнс, пожалуйста, скажи мне, что ты не… что она не… — я даже не смогла закончить это предложение, то, как она поцеловала его, заставило меня подумать о том, что все могло быть гораздо хуже. Она изнасиловала его? Завладела его телом по условиям этой гребаной сделки?
— Нет, — твердо сказал он, в его глазах читалась правда. — Она ничего не делала, только мучила меня. До того поцелуя, — он вздрогнул, его мышцы напряглись от одного воспоминания об этом, и я была рада видеть, что он не был полностью под ее контролем. Казалось, он понемногу возвращается ко мне, сила возвращается в его осанку.