Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

фон Гёте Иоганн Вольфганг

Я был бы счастья полон, Когда б по прямодушью Я всем пришелся солон И правдой резал уши.

Певцы кладбищ и полуночи просят извинения. В данный момент они отвлечены интереснейшей беседой с одним новопоявившимся вампиром, из чего в будущем может развиться новый род поэзии. Герольд принимает это к сведению. Он вызывает к ряженым представительниц греческой мифологии. Они костюмированы по-современному, не теряя своих особенностей.

Грации

Аглая

Жизнь

даря, в ее даянье Вкладывайте обаянье.

Гегемона

Обаяния печатью Наделяйте восприятье.

Ефросина

Обаятельней всего Благодарных существо.

Парки

Атропос

Я пришла к вам прясть, старуха, Жизни нить, мое изделье. Много требуется духу За кручением кудели. Нить кручу я мягче воска, Не щадя своих усилий, Чтобы лен, смягченный ческой, Не рвался на мотовиле. Здесь, в пиру, не выходите Из границ, жалеть придется! Помните про тонкость нити, Перетянете – порвется.

Клото

Ножницы в распоряженье Мне даны – такой позор Принесло нам поведенье Старшей из моих сестер. Удлиняла без скончанья Прозябание калек, Жизни, полной обещаний, Укорачивала век. Но и я ведь с молодежью Допускала произвол. Чтоб держать себя построже, Спрячу ножницы в чехол. Всем даю сегодня волю. Трезвым или во хмелю, Всем прощаю, всем мирволю И ко всем благоволю.

Лахезис

Мне, как более смышленой, Меру соблюдать дано. Постоянно, неуклонно Вертится веретено. Набегая на катушку, Нить должна за ниткой течь. Я им не даю друг дружку Обогнать и пересечь. Дай себе я миг свободы, Гибелью я заплачу. Намотавши дни на годы, Я мотки сдаю ткачу.

Герольд

Вошедших женщин вид неузнаваем, Хотя бы изучили вы античность. Под ласковостью внешней скрыта личность, Которой с вами мы не разгадаем. Они красивы, молоды и чинны, Что это – фурии, никто не скажет. Приблизьтесь к ним, и вам они покажут Змеиный нрав под маской голубиной. К их чести, впрочем, здесь они сегодня, Где каждый недостатком щеголяет, Овечками себя не выставляют, А вслух зовутся карою господней.

Фурии

Алекто

Мы –

фурии и не хотим таиться. Но мы вас усыпим. Наш голос вкрадчив, И мы, по-женски с вами посудачив, Взведем на ваших милых небылицы. Мы скажем, что они – кокетки, лживы, Нехороши ни кожею, ни рожей, Что если вы жених, избави боже, — Помолвку надо привести к разрыву. Мы пред невестами вас оклевещем. Мы скажем: «Перед вашим обрученьем Он говорил другим о вас с презреньем», — И вас поссорим карканьем зловещим.

Мегера

Игрушки это! Дай им пожениться, И я несоответствием пустячным Испорчу жизнь счастливым новобрачным, Различны времена, несхожи лица. Всегда желанья с разумом боролись, Довольство не спасает от фантазий, В привычном счастье есть однообразье, Дай людям солнце – захотят на полюс. Я парами людей губить умею, Ни разу пальцем жертв своих не тронув. Я подсылаю в дом молодоженов Ночами злого духа Асмодея.

Тизифона

Меч и яд, а не злословье Подобают каре грозной. Каждый, рано или поздно, За измену платит кровью. Где ты был в тот миг, в ту пору, Как предательство лелеял? Ты пожнешь, что ты посеял, Не помогут уговоры. Если даже за бесчестье Мир простит и не осудит, «Кто неверен, жить не будет!» — Камни вопиют о мести.

Герольд

Эй, расступись! Не вашего разряда Явилась в маске новая шарада. Увешанная тканями гора К нам движется, ввалившись со двора, С клыками, с хоботом под балдахином, Загадка, но с ключом к живым картинам. На шее сидя у слона верхом, Им правит сверху женщина жезлом. Другая, стоя на его хребте, Спокойно, властно блещет в высоте. Две пленницы шагают по бокам, Цепями скованные по рукам. Одна, томясь, на волю рвется вон, Другая ничего не замечает И вольною в душе себя считает. Пусть не таят от нас своих имен И скажут, что они изображают.

Боязнь

Свечи, факелы, лампады Точно снятся наяву. Я бежать отсюда б рада, Только цепи не порву. Пусть смеются зубоскалы, Мне насмешка не страшна. Всем, что в жизни угрожало, Я сейчас окружена. Милый друг мне вырыл яму, Рядом тоже западня, Сзади прячется тот самый, Что хотел убить меня. Прочь от них куда угодно! Но повсюду смерть грозит. Если б я была свободна, Все равно мне путь закрыт.