Страдать, чтобы простить
Шрифт:
— Похоже, вы двое отлично поладили, — многозначительно усмехнулась она.
— Это не то, что ты думаешь, — фыркнула я, вытаскивая вещи из спортивной сумки.
— Тогда что же это?
— Нам просто хорошо вместе.
— Что и требовалось доказать, — просияла Пейтон.
И я поспешно ретировалась в ванную, чтобы отделаться от Пейтон с ее двусмысленной ухмылкой.
После спокойной недели в доме у Коула шумная вечеринка оглушила меня буквально с порога. После того как я несколько раз в кого-то врезалась, Коул осторожно спросил:
— Не хочешь прогуляться?
— С удовольствием, — поспешно ответила я.
Мы пошли вдоль
Коул случайно коснулся меня рукой — и я вздрогнула. Мне даже показалось, что я увидела искру. Коул внезапно остановился, как будто прочел мои мысли.
— Давай присядем, — предложил он, и я вяло кивнула.
Мы сидели молча, я потихоньку расслабилась. Тишина баюкала нас в своих нежных объятиях.
— Скажи, а у тебя никогда не возникало желания сесть в машину и поехать куда глаза глядят? — Я залюбовалась мерцающей лунной дорожкой на темной воде.
— Но тогда как ты сможешь узнать, что пора остановиться? — ответил вопросом на вопрос Коул.
— Думаю, когда увижу нечто такое, ради чего стоило бы останавливаться.
— Ну и как долго придется ехать, прежде чем это случится? И скажи, зачем тебе делать какие-то вещи из списка, которого и в природе-то не существует?
— Чтобы почувствовать себя живой, — слабо улыбнулась я.
— В тебе больше жизни, чем в ком бы то ни было, — ласково произнес Коул.
Я подняла голову, у него в глазах плясали золотистые огоньки. Тем временем напряжение электрического поля между нами усилилось. И я уже начала задыхаться.
— А почему ты больше не пытаешься меня поцеловать? — И правда, почему бы ему не наклониться ко мне чуть ближе?
— Мне страшно, — признался он. — Мне страшно, что если я тебя поцелую, то уже не смогу остановиться. Каждый раз, как я до тебя дотрагиваюсь, ты жутко напрягаешься, и я боюсь тебя оттолкнуть. И еще боюсь, что, когда мы вернемся в университет, между нами все будет кончено. Обрати внимание: мы оба старательно избегаем любых разговоров о наших отношениях. Именно по этой причине мы так и не сложили пазл, хотя легко могли это сделать еще три дня назад. Но тогда между нами все было бы кончено даже раньше. Ты к этому готова?
Я попыталась вздохнуть, но тщетно. Слова застряли в горле. Оставалось только сидеть, глядя ему в глаза, которые умоляли меня сказать хоть что-нибудь.
— А чем это вы здесь занимаетесь?! — воскликнула Пейтон. Похоже, количество выпитого ею пива придало ей боевого задора. Мы с Коулом подскочили от неожиданности. — Ой! Я, кажется, помешала! — Она прижала пальцы к губам, словно хотела сказать: молчу-молчу. Поздно.
Утром Коул вез меня домой, и напряжение между нами увеличивалось с каждой пройденной милей. Вот и подошла к концу проведенная вдвоем неделя. Но я так и не нашла в себе достаточно сил, чтобы это озвучить, хотя постоянно ловила на себе взгляд Коула. Похоже, сделать то, что следует сделать, будет ой как непросто.
Когда мы ехали через город, свинцовые облака неожиданно пролились дождем. Я опустила стекло и высунула в окно руку: мне хотелось потрогать теплые капли весеннего дождя. А потом с восторгом вдохнула полной грудью влажный воздух, напоенный запахом свежескошенной травы и ранних цветов.
Уже меньше чем в миле от моего дома Коул остановился на красный свет, и я открыла дверь и вышла под дождь.
Я не хочу разрушить и твою жизнь тоже.
А когда я, не оглядываясь, перешла дорогу и ступила
И вот я была всего в паре кварталов от своего дома, как неожиданно услышала за спиной чавкающие торопливые шаги. Обернувшись, я обнаружила запыхавшегося от быстрой ходьбы Коула. Мокрая рубашка облепила мускулистую грудь, светлые волосы потемнели от воды. В глазах у Коула застыл немой вопрос.
Я смотрела, как вода, стекая с носа, льется по его пухлым губам. Я отчетливо осознавала, что мне в данный момент следует сделать. Но теперь, когда Коул был так близко и смотрел на меня так пристально, больше всего на свете я хотела, чтобы он передал мне искру своей любви, способную заполнить зияющую в моей душе пустоту. Я отчаянно нуждалась в тепле его нечаянных прикосновений. В магнетизме его пристального взгляда. В продолжении нашей истории. И пусть я этого не заслужила! Пусть я ему не пара! Я больше не могла сопротивляться.
Сделав шаг вперед, я прижала ладони к его пылающим щекам и прильнула к его губам. Коул обнял меня за талию, притянул к себе. Мне вдруг показалось, будто через мое тело пропустили электрический разряд.
Тщетно обуздываемое желание вырвалось на свободу, а на все остальное мне уже было наплевать. Наплевать на голос разума, нашептывающий, что я совершаю ошибку. Наплевать на чувство вины. Наплевать на тревожные звоночки в мозгу. Я отринула прочь сомнения и позволила страсти захлестнуть меня.
Задыхаясь от наплыва чувств, я схватила Коула за руку и чуть ли не бегом устремилась к дому, увлекая его за собой.
На крыльце мы снова поцеловались, у меня даже закружилась голова от горячих пульсаций во всем теле. И даже когда я вставляла ключ в замок, он продолжал искать губами мой рот. Он не глядя захлопнул за собой дверь, поскольку сейчас видел меня, и только меня. Я бросилась вверх по лестнице, Коул — за мной.
Я стянула футболку, даже не успев войти в свою комнату. Коул рывком сорвал с себя рубашку, поспешно захлопнул дверь и, навалившись на меня, стал осыпать влажными поцелуями мою шею. Он словно дразнил меня своим вездесущим языком, заставляя извиваться и утробно стонать. Потом, пошарив у меня за спиной, расстегнул лифчик. Наши скользкие тела слились в неистовом объятии, а губы, словно не в силах насытиться, — в жадном поцелуе.
Когда я, точно пробуя Коула на вкус, лизнула его в шею, он принялся снимать ботинки, а затем наклонился и осторожно раздвинул мои губы языком. Я рванула вниз молнию на джинсах, и Коул торопливо просунул руки под пояс, стащил с меня джинсы, а я ногой отшвырнула их в сторону. И вот я уже стояла перед ним полностью раздетая. Тогда он рывком оторвал меня от пола, я обняла его ногами за талию, с размаху врезавшись спиной в закрытую дверь.
Коул отнес меня на кровать, буквально поедая глазами мое обнаженное тело, и, прежде чем снять шорты, принялся лихорадочно шарить в кармане. Разорвав обертку, он подошел ко мне. Уперся коленями в край кровати, сжал мои бедра, слегка оторвал ягодицы от кровати и вошел в меня. Я с судорожным вздохом стиснула его ладонь, а когда осторожными поступательными движениями он стал продвигаться все глубже, обхватила руками его напрягшуюся спину. Притяжение электромагнитного поля между нами достигло максимума. Каждая клеточка моего организма, казалось, была наэлектризована. Зияющая пустота в душе стала затягиваться, и у меня затеплилась слабая надежда, что рано или поздно она вообще исчезнет.