Страдать, чтобы простить
Шрифт:
— Нет, можешь, — попыталась приободрить меня Сара. — Я с тобой.
— Блин! — выругалась я, споткнувшись о последнюю ступеньку эскалатора. Затем отошла в сторонку, подальше от глазеющих на меня пассажиров. — Сейчас буду.
У спуска с эскалатора меня поджидала Сара, и не успела я сделать шаг на ковровую дорожку, как она уже сжимала меня в объятиях. Я зажмурилась, твердо решив не давать воли слезам.
— Я так по тебе соскучилась, — прошептала Сара. Но когда она наконец отпустила меня, я едва не шлепнулась. Она окинула меня критическим
— А чувствую себя еще хуже, — натужно рассмеялась я. — Хотя на самом деле… сейчас я вообще ничего не чувствую.
— Господи, Эмма, — озабоченно покачала Сара головой. — Я оставила тебя всего на несколько месяцев, и за это время ты стала форменной алкоголичкой. И что прикажешь с тобой теперь делать? — Она подхватила чемодан и, крепко взяв меня за руку, потянула к выходу. — Тебе нужно срочно протрезветь или по крайней мере притвориться трезвой, так как нас уже ждет моя мама.
— Вот облом, — простонала я. — Я ведь не знала… Извини…
— Все нормально, — вздохнула Сара. — Но давай договоримся, что в ближайшие несколько дней ты не будешь заниматься самолечением с помощью спиртного. Хорошо?
Я ничего не стала обещать, а просто позволила ей волочить меня к машине. Присутствие лучшей подруги вкупе с алкогольным опьянением моментально успокоило мои измученные нервы.
Однако часа езды оказалось явно недостаточно. Недостаточно, чтобы протрезветь. Недостаточно, чтобы морально подготовиться к тому, из-за чего я, собственно говоря, и вернулась в Уэслин.
Мы остановились на небольшой парковке возле голубого дома в викторианском стиле. Снаружи он казался таким теплым и приветливым, хотя, как я точно знала, внутри царил кладбищенский холод. Я внутренне содрогнулась.
— Мы ненадолго, — заверила меня Сара и потянула подальше от установленного на лужайке щита «Похоронное бюро Лайонела», от которого я не могла отвести глаз. — Пошли, Эм. Мама ждет. С ней Чарльз, он поможет разобраться в деталях.
Что было дальше, я сказать не могу. Похоже, у меня произошло выпадение сознания, так как очнулась я уже в машине.
— Я же обещала тебе, что это не займет много времени, — пристегнув ремень безопасности, заметила Сара.
— Да. — У меня было такое чувство, будто я впервые за все это время смогла свободно вздохнуть.
— Мне только надо на секунду заскочить домой за сумкой, — когда мы отъехали от похоронного бюро, сказала Сара.
— Что? Нет! — воскликнула я, пожалуй, чуть громче, чем следовало.
— А почему? — встревожилась Сара.
— Я не могу ехать через Уэслин, — объяснила я. Хорошо, что похоронное бюро догадались разместить на окраине, и жители нашего городка пребывали в счастливом неведении относительно того, сколько слез проливается в этой юдоли скорби. — Пожалуйста, Сара, отвези меня в мотель.
Сара задумалась и наконец сказала:
— Ладно, уговорила. Высажу тебя у мотеля,
— Спасибо большое. — Прижавшись лбом к стеклу, я следила за тем, как расплывчатыми пятнами за окном мелькают деревья. Онемение потихоньку сменилось жуткой усталостью. — А я пока немного полежу.
— Неплохая идея, — одобрила Сара.
Уже через несколько минут мы словно пересекли невидимую линию и попали в совершенно другой мир: рекламных щитов, неоновых огней, мчащихся с ревом по шоссе машин. Сара свернула на парковку с раздолбанным асфальтовым покрытием.
— Неужели нам обязательно здесь останавливаться? — в ужасе спросила она.
Если честно, смотреть тут было особенно не на что. Синяя краска выцвела и облупилась, номера на дверях были разномастными. А еще тут имелся огороженный цепью бассейн с ядовито-зеленой водой, совсем как из фантастического фильма, где на дне именно такого водоема инкубировали яйца пришельцев.
— Разве это именно то, что тебе нужно? — Сара явно упрашивала меня одуматься.
— Тебе вовсе не обязательно со мной оставаться, — открыв дверь, сказала я.
— Нет, обязательно, — отрезала она. — Я пойду зарегистрируюсь, а ты пока, если хочешь, можешь достать чемодан из багажника.
Затем я поднялась вслед за Сарой по обшарпанной бетонной лестнице с шаткими металлическими перилами и после секундного замешательства позволила ей открыть дверь номера 212. В комнате пахло какой-то химией, застарелым табачным дымом… и старостью — словом, царившей в этих ветхих стенах мерзостью запустения.
Сара тотчас же отодвинула плотные темно-синие шторы, чтобы впустить хоть немного солнца. Но это не сильно помогло: здесь по-прежнему было мрачно. Похоже, комната явно предпочитала прятаться в тени. Но мне было наплевать. И хотя за окном стоял солнечный майский день, я отдавала предпочтение тьме.
Я села на кровать, подальше от окна, и сняла туфли. Наверное, мне стоило немного вздремнуть, чтобы рассеялся туман в голове.
— Ну все, я скоро вернусь, — пообещала Сара. — И привезу чего-нибудь поесть. — Она нерешительно топталась в дверях, явно не зная, можно ли оставить меня одну.
— Со мной все будет прекрасно, — заверила я Сару в расчете, что она поскорее уйдет.
Она слабо улыбнулась и закрыла за собой облезлую металлическую дверь.
Эмма, прими мои соболезнования.
Я прогнала прочь воспоминания о ласковых руках Анны на моем плече и ее полных слез красных глазах.
Ты такая худенькая.
Я крепко-крепко зажмурилась, чтобы не слышать звучавших в голове голосов.
По мере того как я потихоньку трезвела, у меня в памяти возникали все новые фрагменты событий в похоронном бюро.
Я потерла глаза, чтобы выветрить остатки хмеля, встала с кровати, подошла к большому окну и посмотрела на бассейн с пластиковыми садовыми стульями вокруг.