О том, почему сейчас стало так правильно быть несчастным и обиженным, а за умение держать себя в руках можно поплатиться
5:3. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное.
5:4. Блаженны
плачущие, ибо они утешатся.
5:5. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Евангелие от Матфея
В 2018 году профессор социологии Калифорнийского Университета Брэдли Кэмпбелл и профессор социологии Университета Западной Вирджинии Джейсон Мэннинг выпустили в свет очень интересную книгу с длинным названием «Возвышение культуры жертвы: мини-агрессии, безопасные пространства и новые культурные войны». Знаменитые профессора, прозванные прессой «пророками современности», выступили со следующими утверждениями.
Человечество за свою историю переживало несколько смен глобальной культуры.
Культуру чести сменила культура достоинства, а ныне последняя поспешно уступает место на сцене культуре жертвы.
Культура жертвы – это кошмар что такое, и, наверное, нужно что-то делать, потому что ни к чему хорошему она не приведет.
Большая часть книги посвящена описанию «культуры жертвы» – с примерами, исследованиями и размышлениями о причинах ее успешности. Кэмпбелл и Мэннинг видят в этом историческую последовательность. Данная статья вовсе не краткий пересказ содержимого книги, а, скорее, рассуждение на заданную ею тему. Потому что там, например, есть места, в которых с уважаемыми профессорами можно и поспорить. Например, с их хронологией. Итак.
Культура чести
Это атрибут родоплеменной и феодальной систем, возникший в те времена, когда человек по большому счету сам был полицейский, судья и палач ближнему своему. Тебя оскорбили – ты отхлестал кнутом. У тебя украли осла – ты принял самые энергичные меры к тому, чтобы подобного больше не повторялось. Ну хорошо, не ты сам, а твоя семья, твой род, твой клан. Это была крайне успешная политика в тех исторических условиях. Клан делал все, чтобы окружающие знали: с его членами, имуществом, женщинами и рабами лучше не связываться. Тебе нужно что-то от клана – договаривайся, оказывая максимум уважения. Никакого равенства не предусмотрено, у представителей сильных кланов –
привилегии, а все остальные ищут себе кланы для защиты. Совсем беспредельничать членам даже очень успешных кланов, впрочем, тоже не стоит. На всякую хитрую шпагу найдется свой арбалет с болтом – если очень допечь окружающих, они вполне способны объединиться да и вырезать всех Макферсонов в окрестностях. Поэтому возникала весьма сложная паутина тонких договоренностей, ритуалов, правил и порядков, следование которым, в общем, было делом чести. Современному человеку понять, что такое эта самая «честь», довольно сложно, тем более что нормы менялись от эпохи к эпохе и от народа к народу. Но основной принцип сохранялся: оскорбление должно быть сурово наказано. Если тебе непочтительно хмыкнули в спину, это вполне достаточный повод для дуэли, потому что жизнь – ничто, а честь и доблесть – все. Кланам это было выгодно: безрассудный и, казалось бы, бессмысленный героизм их членов был гарантией безопасности всего клана. И, конечно, война как основной источник ресурсов была питательнейшей средой для культуры чести: обильное деторождение быстро затянет демографические дыры, а вот замки, луга и виноградники – вечная ценность. Поэтому, читая сейчас даже не очень древние романы и новеллы, мы не можем понять, почему там благороднейшими и достойнейшими мужами часто именуют откровенных садистов, убийц, насильников и грабителей и почему честь дона Диего страдает от того, что его попрекнули неуплатой карточного долга, но эта же самая честь совершенно не страдает, что для уплаты этого долга дон Диего с сотоварищи захватил корабль с купцами и перерезал всем мужчинам глотки, а женщин, изнасиловав, продал в рабство туркам. Бесконечная истерия, экзальтация, агрессия – явные приметы культуры чести. Религиозный, любовный, мстительный фанатизм – это пример для подражания, осмотрительность почитается за трусость, а доброта и жертвенность могут принимать совершенно чудовищные формы – например, в виде массового само убийства или принесения в жертву собственных детей. Вспомним, что добродетельный библейский Лот, стараясь защитить гостей-мужчин в своем доме, предложил толпе для сексуальных утех собственных малолетних дочерей. И несколько тысячелетий этот поступок рассматривался как свидетельство его доброты и праведности.
