Страх и сомнение
Шрифт:
– Была не была! – крикнул он наконец, и, схватив плащ, выбежал из дома.
Несколько часов он просидел в кафе за чашкой чая, наблюдая за прохожими и мысленно проживая их жизни. Вот прошла пара с ребёнком, источая радость и благоденствие. Глаза родителей всецело были направлены на чадо, будто ему безусловно предстояло стать успешным человеком во всех смыслах этого слова. Следом прошёл подросток с подружкой, громко смеясь и рассказывая интересную, с его точки зрения, историю. У обоих в руках дымились сигареты, а глаза светились неестественно ярко. Вася сделал небольшой глоток и осмотрел само кафе. Перед ним
Когда кружка была опустошена, оставалось без малого полчаса до назначенного времени. Еда совершенно не лезла в рот, и он оставил бутерброд недоеденным.
Глава 3
Вокруг снова гремели взрывы. Али вытер окровавленное лицо и огляделся. Снова снаряды, снова смерть. Кто-то полз без руки, кому-то оторвало ногу. Повезло тем, кому снаряд угодил в голову. Хоть мучиться не пришлось. Горло от жажды иссохло, а солнце палило будто в пустыне. Знают они, когда устраивать бомбардировку. Либо ночью, либо в самый солнцепёк. Али вытер кровь с губ. В волосах тоже была кровь, которая смешалась с пылью и превратилась в апельсиновую корку.
Дом Али находился неподалёку от взрыва и Али с трудом дополз до маленькой тёмной каморки. Внутри пахло нечистотами, мухи, пауки и прочая живность обосновалась в комнате, будто в своей пещере. Али упал на пыльный матрац и закрыл глаза. Быть может, сейчас прилетит снаряд и его хилое убежище станет последним пристанищем. Али свернулся в калачик. Он устал бояться и скрываться. Где ты, снаряд успокоения.
Раздалось ещё несколько взрывов, но жилище Али устояло. Лишь с наступлением ночи голоса на улице стихли и суматоха прекратилась. Али уснул и сон его был прерывистым и нервным.
Время подходило к обеду, когда Али открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь дверные щели и медленным радаром двигалось по комнате. Али с трудом пошевелился. Всё тело болело, а голова гудела. Он нигде не работал и спешить ему было некуда. Да и куда спешить в городе призраке. Он перебивался временными подработками, а иногда и просто подачками. Он поднялся и вытер со лба пот. Невыносимая вечная жара плавила мозг. Али почувствовал, что задыхается и вышел на улицу.
В горячем потоке воздуха на краю бордюра сидели два человека. Один, рыжий, как белка, в жёлтых длинных шортах и бело-синей футболке. Второй, лысый и блестящий, будто чайник, тоже в длинных, но красных шортах, серых шлёпанцах и в зелёной футболке.
– Юг – колыбель цивилизации, но Север – её мыслительный центр, – донеслись до Али слова рыжего, – в такой жаре невозможно соображать.
– Да уж, мозги здесь действительно плавятся, – согласился лысый, – но не забывай, где обрела славу "вавилонская блудница"…
– Не много величия
Они ели бургеры и запивали водой из бутылок. Али сглотнул слюну. Свежий хлеб, ароматная ветчина, яркие листья салата, давно забытый вкус специй. Кто они, эти счастливчики.
– А вот и наш друг Али, – сказал рыжий. – Присоединяйся к трапезе, проголодался, небось… – он издевательски усмехнулся и достал из пакета бургер. – Мой друг Альберт всегда берёт больше, чем может съесть. Выбрасывать жалко… Кстати, меня Дима зовут.
Он протянул еду и Али осторожно, будто недоверчивая собачонка, принял подарок.
– Вряд ли они желают моей смерти, – подумал Али, – хотели бы отравить, не устраивали бы цирк. Да и что с меня взять…
Он принялся жадно уплетать еду. Было вкусно и сытно.
– Подумать только, как мало нужно для счастья, – рассмеялся Дима, – а если ещё немного поморить, так они и брошенной кости будут рады. Даже если кость эта будет соплеменника.
– Да уж, с сытыми и довольными каши не сваришь, – согласился Альберт, – придётся разворошить гнездо, чтобы подготовить птенцов к восточному ветру. Этим ребятам терять нечего. Перекати-поле и то крепче держится за землю.
– Али, оберегает ли тебя Всевышний? – спросил Дима с усмешкой.
– На всё его воля, – ответил Али.
– Что же ты такого сделал, что Всевышний решил тебя наказать?
– Все мы в чём-то повинны, – пожал плечами Али, – мы не вправе осуждать его действия.
– Что ж, раз так, слушай, что я думаю, – Дима бросил бутылку с водой Али, – время, когда этой воды был достоин каждый, прошло. Люди плодятся, как мухи, и в бедноте и в богатстве, и в мусоре и в чистоте, и в мире и на войне. Самое сложное, это обуздать этот безусловный рефлекс. Там, наверху, уже головы сломали над решением неразрешимой загадки. Но у тебя другая проблема. Ты здоровый крепкий мужчина в расцвете сил, не инвалид и не больной, так почему ты здесь и рад воде, будто это вино или мёд. Разве недостоин ты лучшей жизни?
– Я рад тому, что Всевышний сохранил мне жизнь и здоровье.
– А разве Всевышний послал сюда смерть и разруху? – Дима махнул рукой, – не отвечай, не надо. Я скажу что у всего этого хаоса есть конкретные лица и имена, да только ничего они тебе не скажут. Сейчас мой друг загадает загадку, от решения которой будет зависеть твоя дальнейшая судьба. И Всевышний здесь ни при чём.
Альберт распрямился во весь рост и посмотрел по сторонам. Редкого прохожего можно было заметить, но, судя по его напряжённому взгляду, высматривал он кого-то конкретного.
– Ну что ж, – сказал он, слегка расслабившись, – через пару минут ниже по улице за поворотом появится девочка лет десяти в спортивном костюме. На следующем сквозном перекрёстке её собьёт машина. Если поторопишься, успеешь её спасти… Вот только загвоздка, смертница она. И очень скоро ей суждено будет совершить теракт.
– Прямо по приказу Всевышнего, – без юмора добавил Дима, – готовят их будь здоров. Прямо как коров на убой.
– Спасти её и пожертвовать жизнями десятков, или же ничего не делать и обойтись одной жертвой, – пожал плечами Альберт и указал в сторону перекрёстка.