Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

Голос Денны оборвался, и с трудом она проглотила комок в горле, прежде чем слова снова полились из ее уст.

– Я знала, что она самая важная часть в твоей жизни.

Вот почему я хотела, чтобы у тебя было для нее безопасное укрытие.

Я просто не подумала, что это будет...
– Она снова проглотила комок в горле, сжав пальцы в кулак.

От напряжения ее тело чуть ли не трясло.

– Господи!

Я такая дура!

Никогда не думаю.

Всегда только так:

я

все разрушаю.

Волосы Денны упали на ее лицо, так что я не мог видеть, какое на нем выражение.

– Что со мной не так?
– сказала она тихим и гневным голосом.

– Ну почему я такая идиотка?

Почему не могу даже хотя бы одну вещь в своей жизни сделать правильно?

– Денна, - я должен был прервать ее, когда она умолкла на секунду, чтобы вдохнуть воздух.

Я положил руку на ее ладонь, чувствуя, как она замирает в оцепенении.

– Денна, - прервал я ее, - да откуда было тебе это знать.

Сколько времени ты играешь на своем инструменте?

Месяц?

И вообще, ты ведь никогда раньше и не владела им?

Она отрицательно покачала головой, по-прежнему скрывая лицо в волосах.

– У меня была эта лира, - тихо ответила она,

– но всего несколько дней до пожара.
– Наконец она посмотрела на меня с выражением чистого страдания.

Глаза и нос были красными.

– Вот так всегда:

пытаюсь делать добро, но только все еще больше усложняю.
– Она с несчастным видом посмотрела на меня.

– Ты не знаешь, на что это похоже.

Я рассмеялся.

Как же удивительно хорошо было снова смеяться.

Смех вырвался из низа живота в горло и наружу, словно звуки из золотого рожка.

Один лишь этот смех стоил трех горячих обедов и двадцать часов сна.

– Я точно знаю, на что это похоже, - сказал я, чувствуя синяки на коленях и натяжение полузаживших шрамов на спине.

Я раздумывал, не рассказать ли ей, сколько хлопот мне стоил возврат ее кольца.

Потом решил, что, пожалуй, сейчас у нее не то настроение, чтобы объяснять ей, как Амброс пытается прикончить меня.

– Денна, это я - владыка благих идей, превращающихся в дурные.

Она улыбнулась на это, фыркая и протирая глаза рукавом.

– Мы просто милая парочка сопливых идиотов, да?

– Ага, - согласился я.

– Мне так жаль, - повторила она, и ее улыбка снова угасла.

– Я просто хотела сделать приятное тебе.

– Но я не сильна в таких вещах.

Я взял пальцы Денны в свои руки и поцеловал их.

– Денна, - начал я совершенно искренне, - это самая приятная вещь, что кто-либо сделал для меня.

Она бестактно фыркнула.

– Чистая правда, - добавил я.

– Ты мой самый яркий пенни на дороге.

Ты стоишь больше,

чем соль или луна в долгую ночную прогулку. Ты сладкое вино в моих устах, песнь в моем горле и смех в моем сердце.

Щеки Денны зарделись, но я продолжал, не обращая на это внимание:

– Ты слишком хороша для меня.

– Ты роскошь, которую я не могу себе позволить.

Несмотря на это, я настаиваю, чтобы ты пошла со мной сегодня.

Я куплю тебе обед и проведу часы, с восторгом описывая прелести того огромного чудесного ландшафта вокруг меня, который есть ты.

Я встал и рывком поднял ее.

– Я буду играть тебе музыку.

Я буду петь тебе песни.

И на весь остаток этого дня остальной мир не коснется нас.
– Я вопросительно склонил голову.

Губы Денны изогнулись.

– Звучит мило, - сказала она.

– Мне бы хотелось исчезнуть из мира на все это короткое время полудня.

Через несколько часов я возвращался пешком в Университет, подпрыгивая на каждом шагу.

Я свистел.

Я пел.

Лютня на плече была легка как поцелуй.

Теплое солнце успокаивало.

Ветерок был прохладным.

Моя "удача" начала меняться.

Глава 31

Тигельная

Теперь, когда лютня снова была у меня в руках, остальная жизнь легко вернулась в прежнюю колею.

Моя работа в Артефактной стала полегче.

Занятия проносились одно за другим.

Даже Элодин казался более здравомыслящим.

Вот в таком беззаботном состоянии я нанес визит Симмону в алхимический комплекс.

На мой стук он открыл дверь и жестом указал мне проходить внутрь.

– Оно работает, - возбужденно сказал он.

Я закрыл дверь, и он подвел меня к столу, на котором были выстроены в ряд бутыли, трубки и угольно-газовые горелки.

Сим гордо улыбнулся и взял небольшую широкую банку - в таких хранят краски для лица или макияж.

– Ты можешь мне показать?
– спросил я.

Сим зажег маленькую угольно-газовую горелку, и пламя начало лизать дно неглубокой железной кастрюли

С минуту мы стояли, прислушиваясь к шипению.

– У меня новые сапоги, - начал Сим, - поднимая ног, чтобы я мог рассмотреть.

– Они чудесны, - машинально ответил я, потом помедлил и пригляделся.

– Это сапожные гвозди?
– недоверчиво спросил я.

Он зло ухмыльнулся.

Я рассмеялся.

Железная кастрюля разогрелась, и Сим, открутив крышку банки, вдавил подушечку указательного пальца в находящуюся внутри прозрачную субстанцию.

Затем, слегка покраснев, он поднял руку и прижал кончик пальца к поверхности горячей железной кастрюли.