Страх открывает двери
Шрифт:
Так, значит, бурильщики знают, что с опорой, которую я исследовал, происходит что-то необычное? Пожалуй, это даже лучше — объяснить рабочим, почему этому участку уделяется особое внимание, чем огородить его и возбудить подозрения и нежелательные размышления. Какую же сказку они придумали? Мне суждено было узнать об этом почти сразу.
— Вайланд? — Генерал обратился к Вайланду, стоящему рядом.
— Я принимаю на себя ответственность, генерал Рутвен! — Он ответил спокойным и уверенным тоном, каким мог говорить первоклассный инженер, хотя я был бы очень удивлен, если бы ему удалось отличить болт от гайки. Но рассуждать он умел
Так вот какую он взял линию? Что ж, неплохо придумал, ничего не скажешь. И деловой энтузиазм, прозвучавший в его голосе, был как раз таким, каким ему и следовало быть, — никакой нарочитости или преувеличений.
— Хорошо, меня это устраивает, — сказал Джеральд. Он повернулся к генералу. — Пройдете к себе, сэр?
— Позднее. И не ждите меня к ленчу. Прикажите подать его в мой кабинет, пожалуйста. Мистеру Смиту не терпится приступить к работе…
«Старый хрен! — подумал я. — Еще шутить изволит в такой ситуации!»
По широкому проходу мы спустились во внутренние помещения. Внизу, в глубине площадки, завывание ветра и шум волн были почти не слышны, тем более что воздух в этом ярко освещенном металлическом коридоре был наполнен жужжанием и вибрировал — видимо, мы проходили мимо площадки, где работал двигатель.
Дойдя до конца коридора, мы свернули налево и, пройдя дальше до конца, остановились у двери, на которой большими буквами было написано:
ПРОЕКТНЫЙ ОТДЕЛ
ПО ИССЛЕДОВАНИЮ МЕТОДОВ БУРЕНИЯ
и ниже, не менее крупными буквами:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН
Вайданд постучал в эту дверь каким-то особым и долгим стуком. Я попытался запомнить этот код: два долгих, четыре коротких, снова два долгих, потом он подождал, пока изнутри не ответили четырьмя долгими ударами, и снова постучал: четыре быстрых удара подряд. Через десять секунд нас впустили и дверь заперли на ключ и на засов. Все это, на мой взгляд, делало надписи «Совершенно секретно» и «Вход строго воспрещен» абсолютно излишними.
Стальной пол, стальные стены, стальной потолок — не комната, а какой-то мрачный черный ящик, и был он образован по крайней мере тремя стенами: той, в которой находилась дверь, голой стеной слева и стеной, в центре которой была высокая дверь с овальной решеткой. Четвертая сторона была овальной, образуя нечто вроде комнаты в форме полукруга. Посредине я увидел плотно закрытый люк. Несомненно, под ним находится ствол опоры. С двух сторон над люком висело по огромному барабану с туго свернутыми в спираль шлангами с металлической оплеткой. При каждом барабане имелся мотор. Тут же был воздушный компрессор. Это его я услышал, обследуя ночью опору. И еще нагнетательно-всасывающий насос. Что касается обстановки, то она была спартанской — простой рабочий стол, две скамьи и прикрепленная к стене металлическая
В комнате находились двое — тот, кто открыл нам дверь, и другой, сидящий за столом. Перед ним были разбросаны засаленные карты, изо рта торчала потухшая сигара.
Эти двое удивительно походили друг на друга. И не потому, что оба были без пиджаков и у каждого из них на левом боку на ремне висела кожаная кобура, и даже не потому, что они были одного роста и веса и почти одинакового сложения. Главное сходство заключалось в их лицах, жестких, лишенных всякого выражения лицах с холодным, неподвижным и настороженным взглядом. Я и раньше встречал людей такого типа — преступников-профессионалов высшей марки, воплощавших в себе все, за что Ларри отдал бы полжизни, но на что у него не было никакой надежды. И они настолько хорошо представляли собой тот тип людей, с которыми, по моим понятиям, должен был иметь дело Вайланд, что присутствие Ларри становилось для меня все более и более загадочным.
Вайланд буркнул какое-то приветствие и сразу же перешел к делу. С привинченной к стене полки он достал длинный рулон армированной фольги, обернутой вокруг деревянной палки, развернул его и расправил на столе. Это был большой и сложный чертеж форматом 6x60 дюймов, изображавший аппарат замысловатой конструкции. Отступив на шаг, Вайланд спокойно взглянул на меня.
— Видели это когда-нибудь, Тэлбот?
Я внимательно ознакомился с чертежом, потом выпрямился и сказал:
— Прошу прощения, но я вижу это в первый раз.
В следующее мгновение я уже лежал на полу. Секунд через пять я с трудом поднялся на колени и потряс головой пытаясь рассеять поднимавшийся в ней туман. Подняв глаза, я застонал от боли за левым ухом, но заставил себя сфокусировать свое зрение. Отчасти это удалось. Во всяком случае, я различил Вайланда, который стоял надо мной, сжимая в руке дуло своего пистолета.
— Я ожидал такого ответа, Тэлбот… — Симпатичный, спокойный голос, и сдержанный, как будто мы сидим с ним у викария за послеобеденным чаем и он просит меня передать ему бутылочку. — Ваша память, Тэлбот… Может быть, ее следует пришпорить еще разок, а?
— Неужели нельзя обойтись без этот: — В голосе генерала Рутвена слышалась боль, и вид у него был расстроенный. — Право же, Вайланд, вы…
— Помолчите! — срезал его Вайланд. По тону его я понял, что мы все-таки находимся не у викария в гостях. Он повернулся ко мне: — Ну как?
— Какой толк бить меня по голове. — сказал я, чувствуя, что во мне поднимается гнев. — Ведь это не поможет мне вспомнить то, что я никогда…
На этот раз я был наготове, поднял руку и нейтрализовал удар. Однако для видимости пошатнулся и ударился о стену, а для полноты картины я даже скользнул вдоль стены на пол. Все промолчали. Вайланд и два его гангстера с интересом смотрели на меня. Генерал побледнел и прикусил нижнюю губу. На лице Ларри застыла демоническая улыбка.
— А теперь припомните? Я послал его подальше и, шатаясь, поднялся на ноги.
— Что ж, чудесно! — Вайланд пожал плечами. — Мне кажется, что Ларри очень хочется переубедить вас…
— Вы позволите?.. В самом деле позволите! — Жадное животное нетерпение, написанное на лице Ларри, внушало страх и отвращение. — Вы действительно хотите, чтобы я заставил его заговорить?
Вайланд улыбнулся и кивнул.
— Только не забудьте, что, когда вы кончите, он должен быть в состоянии выполнить для нас одну работу.