Страх призывателя

Назаров Дмитрий

– Не хочу умирать, - прошептал я, чувствуя, как захлестывает жгучее отчаяние. Добрый лучник, Лигрод, кажется, все-таки смог исполнить приказ верховного и мне оставалось жить совсем недолго. Умру от заражения и потери крови, вот так вот глупо.

И не будет мне свободы за бурей, вообще ничего больше не будет, зато Верховный и Синеволосый, да и все люди круга, вздохнут с облегчением - наконец-то бесполезный Эльт больше не будет ломать привычный ход кругов своим существованием, перестанет гневить Кругорода и уйдет за горизонт. Может, так оно и лучше?

– Нет!
– я почувствовал

злость, перемешанную со страхом, - Я остаюсь! И я не уйду, я не умру, я не сдамся! Пошли они к каргару, все эти предатели, это мой мир и мой круг! Никто не вправе решать, где и как мне жить и умирать, кроме меня самого! Если надо, я объявлю войну и убью их всех! Но я буду жить!

Я почувствовал, как одобрительно зарычал Бир, как положила свою лапу мне на плечо Уга и как ткнулись в ноги доверительно пара ежей и верный Живчик.

Но после этой речи силы начали окончательно меня покидать.

– Но мне нужна Мила, - уже не гневно, а жалобно заявил я своей команде и снова потерял сознание.

Глава 22

Я не знаю, сколько я был в забытьи.

Но все это время мой разум терзали видения, образы, я видел круги словно с высоты птичьего полета, при этом в небе был мой дух, а не только это глупое недоразумение в виде толстой птицы, я видел разных зверей и бойцов, я видел битвы.

И мне было плохо, я чувствовал, что сквозь меня протекают какие-то потоки, но не мог их уловить, оформить образы, которые туманными сущностями пролетали сквозь бесконечность, сквозь туман, сквозь всю мою жизнь и чего-то большее, чем просто моя жизнь и разум.

Иногда я пытался их ухватить, но они смеясь проходили мимо, и я вновь оказывался на зеленой траве, в измученном и ослабленном теле, которое должно было быть телом наследника великого Эмблдора, а оказалось жалким бесполезным, который не имеет сил, чтобы управлять своей судьбой...

И в тоже время я был где-то вне, и то взлетал, то спускался глубоко под землю, чтобы страшным червем сеять ужас на слабых и беспомощных.

Я был никем, и я был всем, я был здесь, и я был нигде...

Но я хотел быть собой, но тот я, чтобы должен был быть мной, смеялся и издевался надо мной, то вставал молчаливым истуканом за моей спиной, то с диким хохотом пробегал перед глазами, а то садился на грудь и вонзал свои когти так глубоко, что я начинал дико выть и просить о пощаде... Но я не мог просить, потому что мои губы были слеплены и не повиновались, я мог только молча смотреть в эти глаза, которые были полны страха и самоуверенности, ненависти и любви, ярости и смирения, презрения и восхищения...

– Ты не я!
– кричал я беззвучно, - Я другой, я простой! Уходи, моя воля - это моя воля!

Но он не уходил, а только прятался в складках моих губ, которые кривились в язвительной гримасе, в моих пальцах, которые сводило судорогой, в моей груди и сердце, которое начинало биться с безумной скоростью.

Я хотел убежать,

но у меня не было ног, когда я хотел это сделать. Я хотел его убить, но когда я уже заносил клинок, у меня не оказывалось рук...

– Помогите!
– мой беззвучный крик потряс меня самого.

Я остро понял, что мне не справится одному...

И тогда я вспомнил всех тех, кто был со мной на протяжении моего пути - Тэра, Бисянку, Гарда, Таля, Коба, Милу... Мила, Миля, Милька! Образ ее предстал передо мной так ярко, что перехватило дыхание.

Мне почудилось, что я вижу ее - она идет где-то далеко, задумчиво смотря по сторонам. Я пытался привлечь ее внимание, звал, махал руками, пытался хоть как-то объяснить, что она нужна мне, что я виноват перед ней, но без нее я не справлюсь, потому что другой я все сильней вонзает свои когти в мои внутренности и только она может его остановить...

Но Мила только начала хмуриться и не понимала, что происходит, что за тревожное чувство ее одолевает все сильней?

Приходи! Ты нужна, нужна, нужна!

Но ее образ отдалился и померк, и вместо этого снова я метался между явью и бредом, то осознавая себя, то снова теряя и уходя в далекие дебри и потаенные уголки своего сознания.

Внезапно все стихло. Исчез призрак, прояснилось в голове, тело перестало бить ознобом.

Я открыл глаза, не веря, что такое произошло, одновременно с тем наслаждаясь чувством необыкновенной легкости, которое меня накрыло так сильно, что захотелось вскочить и начать бегать, без причины и глупо смеясь.

Но я не вскочил, так как остро почувствовал, что я не один - более того - чьи-то теплые и нежные руки лежат у меня на груди.

Я скосил взгляд вниз и увидел Милу, которая растерянно улыбалась, смотря на меня.

– Здравствуй, Эльт. Вот и снова встретились.

Здесь я уже не выдержал и вскочил, неловко скинув руки целительницы. И чуть было не рухнул снова от слабости, которую я и принял за легкость. Я смог удержаться на ногах каким-то чудом.

Мила была не одна. Рядом стоял Таль, выросший, наверное, на целую голову Таль, но все такой же беспечный и самоуверенный. Таль также улыбался, но не растерянно, а довольно и счастливо, подбрасывая все тот же нож - длинный, с резной костяной рукояткой. Тоже, видимо, хитрый оказался клинок, раз служит мальцу даже в третьем кругу.

Рядом с Талем у костра сидели еще трое, мне не знакомые - две золотоволосые девушки в синих балахонах, украшенных причудливыми узорами, похоже, что сестры, и один воин, явно защитник, чем-то неуловимо похожий на Эльдома, даже башенный щит был такой же. Единственное, что этот воин был намного шире, обладая серьезным излишком веса. Это было не очень удивительно, так как воин и сейчас что-то с аппетитом уплетал, от чего я почувствовал легкий укол зависти.

Меня ожгла мысль, и я судорожно начал озираться в поисках своих зверей. С ними все было в порядке - ежи сновали среди деревьев в поисках вкусняшек, бирмеды сидели рядом с озером, настороженно посматривая на пришедших чужаков, но не предпринимая никаких действий. Уга тоже была в порядке, она спряталась где-то в ветвях, выжидая и присматриваясь.