Страх разоблачения
Шрифт:
— Вы очень многого не знаете, — наконец сказала Хелен. — Сет спас мне жизнь. Я не уверена, что смогу жить без него.
— Почему? — спросила Диана.
Хелен смахнула слезы.
— Понимаешь, я довольно долго очень много пила. Затем, несколько лет назад… я начала принимать таблетки, чтобы избавиться от ночных кошмаров. Таблетки придавали мне уверенности; казалось, что я снова могу управлять своей жизнью. Но внезапно все пошло кувырком. Мне требовалась таблетка, только чтобы заставить себя утром встать с постели; я стала плохо работать. Но для меня это не имело значения. Я думала только о наркотиках.
Зеленые
— И как же тебе удалось избавиться от… этой привычки? Хелен вяло улыбнулась:
— Меня спасли Сет и Ретта. Они никогда не сдавались — даже когда, я сама опускала руки.
— Почему ты скрывала это от нас? — нахмурилась Рейчел.
Хелен пожала плечами:
— Мне было стыдно. Мне опротивело всегда быть слабой.
— Слабой? О чем ты говоришь?! Ты же сумела побороть это чертово пристрастие!
Хелен покачала головой:
— Побороть эту привычку невозможно, Рейч. Сегодня я чистая, а завтра…
Рейчел насторожила неуверенность в ее голосе. Только теперь она поняла, что Хелен потеряла больше, чем любимого человека. Сет Уайлдер был ее спасителем в самом буквальном смысле. Ей вдруг стало очень страшно.
— Чем мы можем тебе помочь? — спросила она.
— Вы здесь. Пока этого достаточно.
Задыхаясь от слез, Рейчел обняла Хелен и прижала к себе. Она ее любила, дорожила ею. Когда к ним подошли Диана и Гасси, Рейчел почувствовала, что боль на мгновение отпустила.
Яркое солнце и ослепительно синее небо, казалось, надсмехались над самой идеей похорон. На кладбище «Форест Лон» собрался весь цвет Голливуда. Диану, молча стоящую рядом с Рейчел и Гасси, поразила почти праздничная атмосфера. Сотни фанатов толкались за полицейским оцеплением, стараясь хоть одним глазком взглянуть на своих кумиров, а представители прессы шныряли всюду в поисках лучшего ракурса. Диане это безумное возбуждение казалось надругательством над торжественностью смерти.
Она заставляла себя смотреть только на полированный гроб и молиться, но никак не могла сосредоточиться. Ей было неловко в черном полотняном костюме; от пряного запаха цветов становилось дурно. Она вытерла струйку пота, сбежавшую по щеке, и с тоской подумала о прохладе черного лимузина, ожидающего у выхода. Но знаменитый актер, выступающий с прощальной речью, был явно зачарован своим собственным голосом и не собирался закругляться…
Удрученная собственным эгоизмом, Диана взглянула на Хелен и почувствовала укол в сердце. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, утонувшей в простом черном платье, напоминавшем саван. На прелестном лице было загнанное выражение, она цеплялась за Ретту, и Диана подумала, какие мучительные мысли сейчас у нее в голове. На долю Хелен досталось столько горя и страданий, столько одиночества и печали! А сейчас она переживала самое худшее, от такой потери можно и не оправиться…
Диана поежилась от этих мрачных мыслей, ее мучило дурное предчувствие. Она быстро заставила себя переключить внимание, дослушала последние слова актера и увидела, как Ретта ведет Хелен к гробу. Она положила на крышку одну кроваво-красную розу, и на мгновение все как будто замерло. Затем толпа разом выдохнула, и снова началась суета. Жужжали камеры, любопытные лица выглядывали из-за полицейского кордона, слышались громкие крики. Диана посмотрела на Рейчел
— Нужно уходить, дорогая, — сказала Ретта, пытаясь оттащить Хелен от могилы. — Служба окончена.
— Я не могу его здесь оставить, Ретт!
— Придется. Пора домой.
Хелен покачала головой. Ее тонкая рука все еще лежала на крышке гроба. Взглянув на разнузданную толпу, Диана шагнула вперед и обняла Хелен за талию.
— Пойдем, Хелен, — тихо попросила она. — Мы вернемся на ранчо, ты сможешь отдохнуть.
В конце концов Хелен перестала сопротивляться и позволила Диане и Рейчел повести ее к машине. Но у фанатов и журналистов совести не имелось, они набросились на них, как стая стервятников.
— Что вы теперь будете делать, мисс Гэллоуэй? Вы собираетесь сразу начать сниматься?
— Вы действительно пытались покончить с собой в ночь смерти Сета?
— Вы с Уайлдером были тайно женаты?
В ужасе от такой наглости и цинизма Диана беспомощно оглянулась на Ретту, но Рейчел уже загораживала Хелен спиной. Глаза ее пылали яростью.
— Хватит! — закричала она. — Имейте совесть!
У некоторых из репортеров хватило порядочности, чтобы отстать, но нашлись и такие, которые продолжали их преследовать, загораживая дорогу к лимузину. Рейчел немного поколебалась, затем ринулась на толпу, прокладывая путь. Когда они добрались до машины, Хелен еле стояла на ногах, ее тошнило, голова кружилась. Ее потрясла такая явная враждебность. Уже усевшись на прохладное сиденье, она услышала, как ахнула Гасси.
— Бог ты мой! — воскликнула она, показывая на толпу репортеров. — Это он, Мик Тревис!
Диана посмотрела в окно, и у нее перехватило дыхание. Она тоже заметила Тревиса, прислонившегося к пальме. Их взгляды встретились, он ядовито улыбнулся и насмешливо помахал рукой.
Парализованная одним видом Тревиса, Диана не сводила с него глаз, но Рейчел сразу же наклонилась вперед и постучала в перегородку. Когда машина тронулась, она нервно закурила.
— Какого черта он тут делал?
— Я же говорила, он опять пытается мутить воду, — сказала Гасси. — Теперь у него есть этот проклятый медальон. Он никогда не оставит нас в покое.
— Что еще он может сделать? — спросила Диана. — Он же уже написал книгу.
Рейчел покачала головой:
— К книге это не имеет отношения. Я думаю, он одержим идеей, что мы убили Рика Конти. И он хочет, чтобы мы понесли наказание.
Все замолчали, и тут вдруг Хелен издала продолжительный стон, идущий, казалось, из самых глубин души.
Она напряглась, взгляд ее стал абсолютно бессмысленным, как у животных, испытывающих безумный страх.
— Хелен, что такое? — забеспокоилась Ретта.
Но Хелен молчала, только широко распахнутые черные глаза говорили об охватившей ее панике.
— Рик Конти! — прошептала Рейчел. — Нам не надо было при ней упоминать его имя.
Диана кивнула, осознав, насколько они расслабились: не только упомянули Рика Конти, но и заговорили о нем при Ретте. После всех этих лет они потеряли осторожность, и от этой мысли ее охватила тревога.
— Ты права, — сказала она. — Мы расстраиваем Хелен. Гасси начала было протестовать, но Рейчел бросила на нее предупреждающий взгляд, и она замолчала. Так молча они и доехали до ранчо. Когда все вошли, Ретта сказала: