Страх разоблачения
Шрифт:
— Я хочу вернуться в свою комнату, — сказала она.
— Сначала я хотел бы услышать, почему вы боитесь открыться мне.
Хелен сжала руки. Они казались ледяными. Боже, ну почему все мучают ее?!
— Зачем вы здесь, Хелен? — настаивал доктор. — Вы действительно хотите, чтобы вам помогли, или просто делаете вид?
— Оставьте меня в покое, — сказала она. — Я устала. Не могу думать.
Он откинулся в кресле, не сводя с нее проницательного взгляда.
— Вы снова прячетесь. Как только я подбираюсь ближе, вы убегаете.
Хелен посмотрела вниз на яркий оранжевый
— Хорошо, Хелен, — мягко сказал он. — Попробуем еще раз завтра.
Ей хотелось сказать ему, что он зря тратит свою доброту и заботливость на труп, но слова не сложились. Она молча кивнула и поспешно вышла.
Оказавшись в коридоре, Хелен замедлила шаг и туманно улыбнулась другим гостям. Здесь никто не называл их пациентами. «Эвергрин» больше походил на элегантный отель или санаторий — все номера разные, украшенные оригиналами картин, обставленные сделанной на заказ мебелью. Все было предусмотрено, чтобы богатые «гости» чувствовали, как о них заботятся. Но вся эта роскошь была лишь ширмой для прикрытия уродства мятущихся душ, борющихся с безумием и наркоманией. Никакой роскоши не удавалось скрыть дикие крики, раздающиеся в тишине ночи, и искаженные лица наркоманов в ломке.
Хелен вошла в свой номер и закрыла дверь. Заходящее солнце окрасило гостиную в золотистый цвет, но оно не согрело Хелен. Ее бил настоящий озноб. Она села на диван и прижала к себе подушку. В течение дня ей еще как-то удавалось сдерживать темные мысли, но как только на горизонте возникали вечерние тени, ее демоны выползали из темноты, подобно ночным хищникам.
Господи, как же ей хотелось выпить! Только чтобы прогнать эти видения. Но в «Эвергрине» не держали алкоголя, и никаких таблеток тоже достать было нельзя.
Она подобрала под себя ноги и с тревогой посмотрела на небо. Сейчас на нем появятся алые полосы, потом стемнеет, и тогда…
Ее ночные кошмары стали значительно страшнее. Хелен мучили не только воспоминания о Сете — она начала припоминать другие, ужасные события. Все призраки, которых она, как ей казалось, похоронила навечно, вернулись, чтобы преследовать ее.
Хелен снова вздрогнула, встала и медленно подошла к окну. Раздвинув легкие белые занавески, она прижалась лбом к прохладному стеклу и стала смотреть, как тени поглощают солнце…
Много часов спустя Хелен неподвижно лежала в кровати, а забытье воспоминания поднимались из темного внутреннего ада и медленно заполняли ее. Внезапно все стало четко и ясно. Те туманные образы, которые роились в ее голове все эти годы, стали рельефными и понятными. Она теперь кристально четко видела свое прошлое, и охватившие ее боль и ужас казались невыносимыми.
Впрочем, осознание правды дало ей и определенное успокоение. Наконец-то она поняла, почему ей когда-то пришлось прибегнуть к алкоголю и наркотикам, почему ее жизнь была такой внутренне неспокойной. И еще она осознала, почему невозможно ее спасти.
Хелен смотрела в потолок и чувствовала странное умиротворение
Совершенно успокоившись, Хелен зажгла настольную лампу, сняла трубку и вызвала лимузин. Затем слезла с кровати, прошла через комнату и уселась за изящное чиппендейловское бюро. Слезы застилали ей глаза, пока она писала письма — одно деловое, во втором она очищала свою душу.
Почти рассвело, когда она вышла в коридор. За столом возле ее комнаты сидела усталая медсестра. Заметив Хелен, она выпрямилась и спросила:
— Что-нибудь не так, мисс Гэллоуэй? Хелен улыбнулась:
— Нет, но я решила уехать. Лимузин придет через несколько минут.
Медсестра окончательно проснулась.
— Уехать? Так ведь еще пять часов утра. Вы не можете сейчас уехать.
— Здесь не тюрьма, мисс Дженкинс. Я могу уйти, когда захочу, — мягко сказала Хелен.
— Конечно, но вам… лучше сначала спросить доктора Вульфа. Хотите, я ему позвоню?
В этом нет надобности. Я уже все решила. Я пришлю кого-нибудь за своими вещами. Прощайте, мисс Дженкинс.
Мягко улыбнувшись, Хелен повернулась и пошла по коридору в холл, за стеклянными дверями которого уже виднелись горящие фары лимузина. Охранник уставился на нее с нескрываемым любопытством, но задержать не попытался. Она бросила письма в почтовый ящик и навсегда покинула «Эвергрин».
Новый день уже разгорался на горизонте, когда Хелен отпустила водителя и вошла в дом на ранчо. Она сразу почувствовала знакомый запах сушеных трав и горячего дерева. Так приятно было оказаться дома, под прикрытием прочных стен единственного места, где она была счастлива! Проходя по тихим комнатам, она прихватила бутылку виски и направилась к спальне.
Солнце уже пробивалось сквозь бамбуковые занавески, раскрашивая белые стены в мягкие розовые и желтые цвета. В чистом утреннем свете все казалось чистым и свежим. Она чувствовала присутствие Сета где-то рядом, но уже не испытывала боли, только глубокую ясность.
Хелен села на край кровати, поставила бутылку на столик и принялась рыться в ящике в поисках валиума. Она не испытывала ни малейшего страха, глотая одну за другой таблетки, оставшиеся в флаконе и запивая их виски. Потом потянулась к фотографии Сета в рамке, заглянула в любимые глаза и тихо, с мольбой попросила его прийти за ней.
По мере того как солнце поднималось все выше и выше, она яснее ощущала, что его присутствие накрывает ее, подобно теплому одеялу — мягкому, ласковому, любящему. Вся боль исчезла, и маленькая одинокая девочка, живущая в уголке ее сознания, наконец-то успокоилась.
24
Взмокшая от изнуряющей жары Диана вылезла из пыхтящего автобуса возле здания студии и с облегчением вздохнула, войдя в прохладное фойе. Люди вокруг нее торопились к лифтам, чтобы поскорей попасть в свои офисы, она же двигалась медленно, с ужасом думая еще об одном дне в гаком жутком напряжении.