Страх. Как одна эмоция объединяет
Шрифт:
Но что же делать с альтруизмом по отношению к дальним родственникам или вообще не связанным родственными узами людям? Одна из форм такого альтруизма – взаимный альтруизм. Иными словами, мы надеемся, что бенефициар (принимающий) когда-нибудь окажет нам соразмерную услугу. К примеру, вампировые летучие мыши, как известно, отрыгивают кровь в пасть даже неродственным особям в колонии, которым не удается найти еду и которые могут погибнуть от голода. И жертва воздается. Более чем вероятно, что «альтруистичная» мышь получит пищу при необходимости от того, с кем щедро поделилась в прошлом. В мире людей такие случаи происходят постоянно, ну только не отрыгивания, конечно. Наверняка вы делились с соседями сахаром или покупали коллеге кофе, а те потом возвращали вам должок. Взаимный альтруизм почти всегда приносит выгоду социальной
И альтруизм для близких родственников, и альтруизм для членов сообщества являются распространенными и очень важными биологическими стратегиями. Жизнь социального существа без них невозможна. И большинство книг об альтруизме расписывают в конкретнейших деталях именно эти формы. Однако обе по своей сути эгоистичны. Либо мы нацелены на выгодное продолжение рода, сохранение наших генов, либо на получение личной выгоды. Поэтому такими видами альтруизма нельзя объяснить, почему анонимные доноры почек или спасший меня мужчина пошли на жертвы. Они намеренно и безвозмездно рискнули свой жизнью, чтобы спасти не родственника, не друга, а чужого им человека. Они не надеялись на соизмеримую компенсацию ни генетически, ни в личном плане. За свои добрые поступки они часто дорого платят. Так как же объяснить их действия?
Как и в случае с полетом насекомых, предполагаемое противоречие между альтруизмом и известными законами науки заставляет людей искать иные объяснения. Некоторые называют альтруизм иллюзией. Вне зависимости от того, насколько альтруистичным было действие, насколько огромными были риски для жизни альтруиста и насколько незначительным оказывалось возмещение, скорее всего, да, это действительно замаскированный эгоистичный интерес к наживе. По их логике, героические спасатели просто ищут приключений на свою голову, а доноры почек – публичного признания. Другие считают альтруизм проявлением сверхъестественных сил. Они называют героев ангелами-хранителями, а доноров-альтруистов – святыми. Метафорично это или нет, но такие термины убивают желание что-то научно объяснять. Но ученые достаточно терпеливы, да и время на их стороне.
За последние несколько лет было разработано несметное количество технологий для изучения человеческой психологии и поведения, включая методы измерения и контроля внутримозговой активности, перехода генетической информации, сравнения деятельности животных и людей. Большая часть таких работ появляется на пересечении устоявшихся дисциплин, при этом создаются абсолютно новые области, такие как социальная нейронаука и когнитивная нейробиология. По тому же принципу, как и с мгновенными фотографиями и возможностью с помощью робота смоделировать полет насекомого, обилие современных технологий позволяет ответить на вопрос о человеческом альтруизме.
Мое собственное спасение воодушевило меня принять во внимание эти новейшие подходы и, наконец, понять происхождение феномена альтруизма. Когда со мной произошло то неприятное событие, я была студенткой колледжа, и в скором времени после своего спасения решила увести свою академическую специализацию в сторону психологии. В колледже Дартмута, еще в качестве бакалавра, я впервые провела лабораторное исследование в этой сфере, и еще раз – будучи докторантом в Гарвардском университете. Пока я работала над своей диссертацией в Гарварде, я, по счастливой случайности, сделала одно открытие. До этого момента мои попытки выявить особенные черты альтруистичных людей терпели крах. Однако я выяснила, что альтруизм напрямую связан с тем, как люди относятся к страхам других людей. Те, кто в состоянии точно выбрать фотографии, на которых лицо человека испугано, обычно оказываются в числе тех, кто жертвует большую часть денег на медицинские лабораторные исследования или становятся волонтерами и посвящают большую часть времени, помогая другим людям. Умение распознать страх предсказывает проявление альтруистичного поведения лучше, чем пол альтруиста, его настроение или то, какими альтруисты видят самих себя, – и эта связь продолжает появляться в дальнейших научных экспериментах. И возникает вопрос: но почему же?
Я начала находить ответы на этот вопрос по мере того, как продолжала исследование в лаборатории Доктора Джеймса Блэра в Национальном институте психического здоровья (НИПЗ). В лаборатории Бетесда в штате Мэриленд было положено начало изучению визуализации мозга для того, чтобы понять, почему у психически больных людей появляются тики. Для проведения исследований, связанных с альтруизмом, необходимо было прибегнуть к магнитно-резонансной томографии (МРТ), чтобы выявить в мозге подростков возможность развития психопатии. Результаты исследований показали, что у выбранных молодых людей были найдены дисфункции
Ради ответа на данный вопрос понадобилось бы найти альтруистов по духу и «просветить» их мозги, а такого не делал еще никто.
По завершении моего постдокторского исследования в НИПЗ я начала преподавать в Джорджтаунском университете. Там же была сформирована группа из девятнадцати людей, пожертвовавших свою почку незнакомому человеку. Некоторые из них отвечали на объявления о поиске почки, кто-то звонил в местные центры трансплантации и предлагал анонимно передать почку тому, кто в ней нуждается, без каких-либо вопросов. Никто из них не получал деньги за переживаемую боль и, пусть и невысокий, но риск серьезных повреждений или даже смерти, о чем предупреждали хирурги. Им даже не компенсировали дни отсутствия на работе или затраты на дорогу. Все эти люди были разными: и мужчины, и женщины, разных возрастов, с разными религиозными взглядами и политическими предпочтениями, приезжающие из разных частей Америки, да и их истории о том, почему они решились на донорство, тоже были разными. Однако наше исследование показало, что у них все-таки была одна одинаковая черта: реакция амигдалы на картинки с изображением человеческого страха была особенно сильная, как и сама возможность определить эту эмоцию.
Страх глубоко проникает в человеческий мозг и определяет как проявления альтруизма, так и возможность психических отклонений. Результаты моего собственного исследования, сливаясь с развивающимися областями нейро-визуальзации и генетики, дали новое понимание происхождения эмпатии, психопатии и альтруизма. В этой книге тема того, как представители нашего вида стали способны заботиться о ближнем, рассмотрена через анализ проявлений альтруистичного поведения в современных людях, но без исторического экскурса не обошлось. Почему у некоторых первобытных людей появилось желание воспитывать потомков, вместо того чтобы отпустить их на все четыре стороны? Такое желание завязано на действии химического вещества под названием окситоцин. Особенно много окситоцина находится как раз в миндалевидном теле, поэтому, возможно, благодаря ему у человека появляется желание разделять страдания других людей и улучшать их состояние. К слову, по новым данным, психопатия может быть результатом расстройств в мозговых процессах, возникших из-за особенностей воспитания родителями.
Принимая во внимание этот факт, мы с коллегами из НИПЗ разработали метод, с помощью которого окситоцин можно было вводить интраназально участникам экспериментов в рамках исследований, при условии, что они сами пришли на расширенную программу клинического центра. Мы оценили, каким образом это вещество может влиять на глубинные социальные составляющие личности, заложенные в основе альтруизма, такие как чувствительность к эмоциям другого человека и реакция на выражения лиц младенцев. Чтобы подкрепить наши исследования, я проследила за жизнью млекопитающих, от львов до золотистых ретриверов, за всеми, за кем замечали особенное проявление родительской заботы в процессах воспитания потомства. Понимание того, как львы и собаки могут становиться защитниками антилоп и белок, на которых они обычно охотятся и которых в нормальных условиях убивают, может стать ключом к осознанию таких же маловероятных проявлений альтруизма у людей – и возможности способствовать таким поступкам. С помощью этой книги вы узнаете, может ли лев находиться рядом с антилопой, и как мы, люди, можем научиться быть более альтруистичными по отношению друг к другу – и нужно ли нам это.
Глава 1
Спасение
Уже утром за завтраком после моего спасения мама, лишь взглянув на меня, поняла, что со мной что-то не так. Я решила опустить подробности: «Мам, я врезалась в собаку на дороге». И это было правдой. Основную же часть этой истории я рассказывать не стала, просто не могла себе этого позволить – боялась, что мама впадет в панику.
Я ехала домой в Такому, штат Вашингтон, после вечера в Сиэтле, проведенного с другом детства. Было лето, погода была ясной, движение – свободным, а я была трезвой. Все эти составляющие представляют хорошую сторону медали. Автомобиль, в котором я ехала, внедорожник моей мамы, крайне неустойчив на крутых поворотах. Но таких препятствий на моем пути не ожидалось, ведь это дорога из Сиэтла к самому центру Такомы. Разве только короткие участки над рекой Пуйаллап и у стадиона Такомы.