Страх. Сборник
Шрифт:
Спокойно спросила, без тени страха.
– Аккредитив хочу отоварить.
– Иди, после обеда придешь.
– Приду – жди, – ощерился пацаненок. Сплюнул на пол, еще раз зыркнул по сторонам и выскочил.
Данилов увидел в окно, как из-за угла выкатился трофейный вездеход. Маленькая юркая машина.
Он не успел подивиться на это чудо, как в кассу вошли двое в хороших костюмах и давешний паренек, в руках у них были пистолеты.
Немецкие, автоматически отметил Данилов.
– Нажмешь на сигнализацию –
И тут же Никитин, оттолкнувшись от стенки вместе с лестницей, упал на него.
Грохнул выстрел.
Из-за барьера выскочил Шелков с милиционерами.
– Бросай оружие!
Второй, коренастый, видимо, очень сильный, вскинул пистолет.
Данилов выстрелил. Коренастый упал.
Пацан бросился к дверям, но, увидев милиционеров, отскочил к окну.
– Не подходи. Не подходи… Убью!.. – истерично взвыл он.
Данилов бросил в него стул. И мальчишка, выронив пистолет, покатился по полу. На него бросились милиционеры.
Все.
В сберкассу вошел Ефимов.
– Ну, Иван Александрович…
Слов у него не было, он только развел руками.
Данилов вошел в свой кабинет. Комната была совсем маленькой, похожей на его закуток в МЧК.
В комнате еле втиснулись стол да сейф, на стене у дверей была прибита вешалка.
А вот телефонов было три. Местный, городской и прямой связи с районным начальством.
Данилов снял пиджак и решил пойти на двор умыться. Внезапно затренькал, замигал лампочкой спецтелефон.
– Данилов.
– С вами будет говорить Пал Палыч.
Кто такой таинственный Пал Палыч, Данилов не знал, но, судя по бойкому секретарскому голосу, это наверняка кто-то из местных тузов.
– Данилов? – раздался в трубке ледяной командный баритон.
– Да.
– Ты это что устроил в сберкассе? Стрельбу поднял – весь город мне распугал…
– Я банду брал. Вооруженную.
– Это в Москве палить можно. А у нас население точно знает, что линия ВКП(б) оберегает людей от уголовников. Тебе мало выговора?
– Мне выговора вполне хватает, – перебил райкомовского начальника Данилов, – а партия учит нас беспощадности к вооруженному врагу. Удивительно, что мне надо напоминать об этом вам.
Сказал и бросил трубку.
Данилов вышел во двор, где проводник прогуливал овчарку Альму. Она посмотрела на полковника глазами цвета темного янтаря, словно размышляя: вцепиться в его серые брюки или нет.
Рукомойник был прибит прямо к стене. Данилов ударил по нему – воды не было.
– Я сейчас принесу, товарищ полковник! – крикнул проводник.
Он схватил ведро и побежал к колодцу. Собака направилась к Данилову. Она подошла, взглянула и легла рядом.
– Ты чего, псина?
Собака мотнула хвостом и закрыла глаза.
– Вы не бойтесь. Она своих
– А как она узнает, кто свой?
– Не знаю.
– Слушай, старшина, ты мне не польешь?
Данилов снял рубашку, стянул майку:
– Давай.
Холодная колодезная вода обожгла тело, смыла утреннюю усталость.
Данилов крепко вытерся полотенцем и пошел к себе.
В коридоре он встретил Ефимова. Начальник райотдела был радостно возбужден.
– Иван Александрович, не знаю, как вас благодарить. От такой беды спасли. Мне бы век не расхлебать.
– Нашел бы как выкрутиться, Виктор Петрович, – Данилов достал папиросу, – а меня уже ваш Пал Палыч пообещал из партии исключить.
– Знаю. Это ему начальник райМГБ доложил. Он мужик вредный, поганый даже мужик. Вы с ним поцапались?
– Было дело. Утром, как раз перед боями нашими жаркими.
– Я слышал, у вас, Иван Александрович, завязки в Москве в управлении есть?
– Откуда информация?
– Тайна.
– Агент Никитин.
– Не важно.
– Есть кое-кто.
– Вы попросите окоротить его, а то он гадить все время будет.
Ефимов не стал рассказывать, как при нем первый секретарь райкома партии звонил в Москву, в обком, и кричал, что с него хватает сосланных уголовников, а погоревшие, запятнавшие себя милиционеры ему не нужны. А потом сказал:
– Ты его замом назначить хочешь. Не допущу!
– Погоди, Пал Палыч, – вмешался в разговор председатель исполкома, – этот Данилов нас от большой беды отвел. В сберкассе облигациями золотого займа и наличными было шестьсот тысяч с копейками. За это нас бы не похвалили. Ты в замы к Ефимову прочишь Галкина?
– Человек опытный, инструктор исполкома, раньше в органах работал.
– Да какие там органы, пожарником был. Видишь, обстановка какая. Банды в Москве, у нас объявилась, а если у них дружки затаились? Шутка сказать, с оружием, даже немецкий автомобиль раскопали. Нам сейчас милиционеры, как псы-волкодавы, нужны. А Галкин одно хорошо делает – в самодеятельности на баяне играет.
– Ладно, идите, я подумаю. – Первый секретарь откинулся в кресле, расстегнул белый китель-сталинку.
– Пал Палыч, – вмешался Ефимов, – а что с машиной-то делать?
– По-фронтовому, – засмеялся секретарь, – трофей твой. Как, советская власть, не возражаешь?
Председатель исполкома только руками развел.
Обо всем этом Ефимов умолчал. Но о машине сообщил радостно.
– Вездеход этот, Иван Александрович, теперь ваш. Вы машину-то водите?
– Конечно, и Никитин у нас известный шофер-лихач. Она теперь за оперативниками будет закреплена.
– Нет, здесь я с вами не соглашусь. – Ефимов поднял руку. – Больше того – командные права использую.