Страх

Константинов Владимир Иванович

Лазарев рассказал наивную сверх всякой меры легенду о том, почему они с приятелем Валентином Пуховым по кличке Зять оказались в Новосибирске и почему решили убить транспортного прокурора. Оказывается, они получили задание от директора фирмы Клейменова Виталия Игнатьевича поехать в Новосибирск и уговорить траспортного прокурора снять арест с вагона с импортной радиоаппаратурой. Кому конкретно принадлежал вагон он не знает, да ему это без разницы. Однако прокурор не стал с ними разговаривать и попросту выгнал из кабинета, чем очень их обидел. Тогда они с Пуховым решили его убить. Узнали где он живет, пришли к нему на квартиру, заставили жену прокурора позвонить мужу на работу, вызвать его домой. А когда она это сделала, убили её. Конкретно, её убил он, Лазарев, двумя выстрелами в грудь. А после они были задержаны

милицией.

И всю эту галиматью я был вынужден добросовестно записать в протокол. Увы, другого я пока не заслужил. Опрокинуть эти его показания несложно. Однако, я почти уверен, что этот орангутанг с намеками на человека будет их твердить до конца следствия, а затем и на суде. Истинных мотивов убийства и тех кто за ним стоит он никогда не назовет, так как очень надеется на их помощь в дальнейшем.

Я записал его показания. Он их прочел, расписался и его увели.

Валентин Пухов, рослый красивый блондин, на которого Виноградова указала на опознании, как на человека приходившего к ней после убийства своего соседа Степаненко, был, в отличии от своего подельника, не совсем уверен во всесилии олигархов, тем более, так далеко от столицы. И эта его неуверенность выражалась в покаянном выражении лица и виноватом блуждающем взгляде. Экий гарный парубок! Прямо хоть сейчас заворачивай в целлофан и отправляй в подарок какому-нибудь клубу «Одиноких сердец». Ага. Я, ещё его не зная, был почти в него влюблен.

Поначалу Пухов почти слово в слово пересказал мне сказку про белого бычка, только-что услышанную мной от Лазарева.

Я изобразил на лице недоумение, граничащее перейти в обиду с непредсказуемыми последствиями, спросил озадаченно:

— Не понимаю я вас, Валентин Борисович! Извините, не понимаю! Н-ндас! На что вы рассчитываете, рассказав мне эту наивную и смешную байку? На мое к вам сочувствие, снисхождение?

— Я сказал правду, — угрюмо проговорил Пухов.

— Правду?! — Я весело рассмеялся. — Не смешите свою альма-матер лаптями, милейший. За подобную, с позволения сказать, «правду» наш гуманный, но справедливый суд накинет вам годика три, как минимум. Вам это надо?

Пухов ничего не ответил. И это было, я очень надеялся, началом нашего плодотворного сотрудничества. Я продолжал развивать успех:

— По глазам вижу, что этого вам не нужно. Пока что вы слово в слово повторили показания Лазарева. От него, с его примитивным мышлением, я большего и не ожидал. Но как вы, человек с высшим гуманитарным образованием, пошли на поводу у этого лобразинаского типа?!

Его молчание затягивалось и это начинало мне действовать на нервы.

— И потом, Валентин Борисович, вы ведь знакомы с протоколом опознания вас гражданкой Виноградовой. Как вы мне и нашему гуманному суду объясните каким образом после убийства воровского авторитета вы принудили свидетельницу под угрозой смерти вводить следствие в заблуждение?

Но и на этот раз Пухов лишь тяжко вздохнул, ничего не ответив. Но я видел, что с каждым новым вопросом его молчание становилось все красноречивее и не могло долго продолжаться.

— Уверен, что многочисленные свидетели аварии на проспекте Дзержинского опознают в вас с Лазаревым тех двух угонщиков, что так жестоко расправились с бедным квартирным вором Дежневым по кличке Бумбараш. Или я возможно в чем-то заблуждаюсь? В таком случае я готов выслушать вашу версию происшествия.

— Хорошо, Сергей Иванович, я все расскажу, — наконец проговорил Пухов, как давно для себя решенное.

И Пухов все мне выложил будто на блюдечке с голубой каемочкой. Они с Лазаревым принадлежали к специальной группе, кем-то в шутку названной «Бета», входящую в систему безопасности Сосновского и занимавшуюся особо важными убийствами, когда их нельзя было поручить обычным киллерам, терактами и прочими особо важными преступлениями. Руководит группой Кондратюк Май Михайлович. В середине апреля Кондратюк сказал им с Лазаревым немедленно отправляться в Новосибирск, где они должны были связаться в подполковником ФСБ Петровым. Нет, к убийству журналиста из Владивостока и его друга они с Лазаревым никакого отношения не имеют. Слышал, что их убили люди их группы, но назвать их он отказывается. В Новосибирске Петров сказал им кого надо убить. Да, Петров и его люди все время с момента убийства журналиста занимались поиском

исчезнувший видеокассеты. Дежнева они решили убить, организовав автоаварию. Все получилось как нельзя лучше. А потом убили воровского авторитета. Как они оказались у него дома? Все устроил Петров. Он ещё раньше познакомился со Степененко, представившись заместителем главного редактора газеты «Советская Россия» и шибким патриотом. У него были даже соответствующие «корочки». В тот вечер Степаненко пригласил Петрова в свой ночной клуб, где они весь вечер говорили о том, что Отечество в опасности и прочую муру. Их с Лазаревым Петров представил, как корреспондентов газеты. Затем все поехали домой к авторитету. Тот прихватил с собой девицу из ночного клуба. А в коттедже они сначала убили охранников Степаненко и девицу, затем и самого авторитета. Почему его пытали? Потому, что Петров был уверен, что тот снял для себя копию видеокассеты. Так и оказалось в действительности. После этого они с Лазаревым уже купили билеты на самолет, когда из Москвы было получено сообщение, что у старшего помощника транспортного прокурора оказалась ещё одна кассета. Петров выяснил у самого прокурора все обстоятельства, при которых кассета оказалась в прокуратуре. После этого они с Лазаревым поехали в Линево и убили сначала парня, забрав у него копию видеокассеты, а затем и девушку, которая передала кассету помощнику прокурора. Затем они должны были убить Калюжного и забрать у него кассету, но произошла путаница в номерах квартир и они убили его соседей. После этого отправились на квартиру к заместителю прокурора и убили её. Нет, больше задания убить Калюжного они не получали. С ним продолжали работать люди Петрова. Он слышал, что с Петровым сотрудничал и кто-то из местной ФСБ, но кто именно, сказать не может. Последним их заданием было убийство самого прокурора, где они и были задержаны.

Вечером я собрал всю следственно-оперативную группу. Ознакомил парней с показаниями Пухова. После долгого и довольно тягостного молчания я сказал:

— Дорогие коллеги, хотим мы этого или нет, но кому-то из нас придется ехать в Москву. Иной альтернативы я просто не вижу. Андрей Петрович, — обратился к Говорову, — как вы насчет того, чтобы возглавить группу?

— Хорошо, Сергей Иванович, — без особого энтузиазма ответил он.

— Владимир Дмитриевич, кого из своих парней рекомендуешь ты? — спросил я Рокотова.

— Разрешите мне, — тут же вызвался Шилов. — Мы с Андрю…, то-есть с Говоровым уже как-то работали.

— Я не возражаю, — сказал Рокотов.

Встал Колесов и, волнуясь, проговорил:

— Прошу и меня включить в группу. Я не могу здесь, когда там Дима Беркутов. Разрешите?

— В таком случае решено, — сказал я. — В Москву поедут: Говоров, Колесов и Шилов.

Глава седьмая: Он.

Эта их встреча, круто изменившая Его судьбу, произошла три года назад в небольшом уютном кафе на Ленинградском проспекте. Он любил бывать в этом кафе. Здесь готовили чудесные люля-кебаб, сочные, с кровью, для настоящих крутых парней. Потому Он здесь чаще всего и назначал встречи. Это был один из его постоянных солидных заказчиков. Кто такой, Он тогда не знал. Ему это было без разницы. Платил заказчик щедро и исправно. И это Его вполне устраивало.

От предложения заказчика убрать воровского авторитета, Он сразу отказался.

— Ты же знаешь, это не мой профиль, — сказал насмешливо.

— Жаль! — вздохнул заказчик. Подтянутость, выправка, движения выдавали в нем бывшего военного. Про себя Он называл его Полковником. Почему именно Полковником? До генерала тот немного не дотягивал. А заниматься такими делами человек ниже полковника не мог. Чьи интересы представлял Полковник Он не знал и никогда этим не интересовался. Ему это было без разницы. Во всем этом у Него были свои интересы.

— Ничем не могу помочь, — развел Он руками. — Обратись к кому-нибудь другому.

— Может быть все-таки согласишься? Я за него бабки хорошие даю.

— Для меня это не главное.

— Скажешь тоже, — усомнился Полковник.

— Можешь считать, что я оригинал. И среди нас, киллеров, могут встречаться оригиналы. А почему?

— Почему?

— А потому, что по иронии судьбы мы, как ни странно, тоже люди и ничто человеческое нам не чуждо.

— Да ты философ, — усмехнулся Полковник.