Страх
Шрифт:
Дверь открылась неожиданно, и в кабинет, сопровождаемый конвоиром, едва передвигая ноги, вошел старик. В первую минуту Вадим не узнал в этом доходяге Сергея Алексеевича. На лице кровоподтеки, голова трясется. Левой рукой он поддерживал спадающие брюки, а пальцы правой, в которой Сергей Алексеевич обычно держал ножницы, все время двигались, и эта странно шарящая по воздуху рука совершенно сразила Вадима. «Господи, – подумал он, – человек уже при последнем издыхании, а рефлекс все еще живет».
Некоторое
– Садитесь, Феоктистов!
Сергей Алексеевич сел, не глядя на Вадима – то ли не заметил, то ли не узнал.
– Гражданин Феоктистов! – суровым голосом произнес Альтман. – Вам знаком этот гражданин? – и показал на Вадима.
Сергей Алексеевич с трудом поднял голову, повернулся к Вадиму.
Вадиму показалось, что в глазах его что-то вспыхнуло на мгновение, потом потухло, погасло, и Сергей Алексеевич снова опустил голову.
– Я спрашиваю: знаком вам этот человек?
Глотнув воздух, Сергей Алексеевич с трудом проговорил:
– Знаком.
Он пожевал губами, и тут Вадим заметил, что у него не хватает зубов. Раньше зубы были.
– Как его зовут, фамилия?
– Вадим Андреевич… – прошепелявил старик, – фамилия Марасевич…
– Значит, вы подтверждаете факт вашего знакомства?
– Подтверждаю.
– При каких обстоятельствах вы познакомились?
– Стригутся они у меня…
– А другие у вас стригутся?
– Стригутся.
– И вы их всех знаете по имени, отчеству и фамилии?
– Случайных не знаю, а которые постоянные, тех знаю… Ихний папенька, Андрей Андреевич, еще с дореволюции…
– Меня не интересует, что было до революции, – оборвал его Альтман, – рассказывайте, что было после революции. Какие разговоры вы вели с Марасевичем Вадимом Андреевичем?
– Никаких не вел, – не поднимая головы, ответил Сергей Алексеевич.
– А он с вами?
– И он со мной!
– А политические анекдоты он вам рассказывал?
Сергей Алексеевич еще ниже опустил голову.
– Нет, не рассказывал.
– Так, отпираетесь, – зловеще произнес Альтман, – послушаем тогда гражданина Марасевича. Гражданин Марасевич, вам знаком этот человек?
Сдерживая дрожь в голосе, Вадим ответил:
– Знаком.
– Его имя, отчество, фамилия.
– Феоктистов Сергей Алексеевич.
– Откуда вы его знаете?
– Я стригся у него, брился.
– А откуда вам известно его имя-отчество?
– Как откуда… Я стригся у него пятнадцать лет, как же мне не знать? И мой отец у него стрижется.
Вопросы были вздорные, нелепые, но Вадим понимал их необходимость: Альтман разговаривал с ним так же, как и с Сергеем Алексеевичем, не как с обвинителем, даже не как со свидетелем, а как с обвиняемым, ставит его на одну доску с Сергеем
– Гражданин Марасевич! Вел с вами гражданин Феоктистов антисоветские разговоры?
– Нет, нет, что вы?! – забормотал Вадим. – Никаких антисоветских разговоров он со мной не вел.
– А вы с ним?
– Я тоже не вел.
– Как же так, – фальшиво удивился Альтман, – а антисоветские анекдоты вы ему рассказывали?
– Я рассказал анекдот о Радеке.
– О каком Радеке, который осужден по процессу?
– Да.
– Ну, и что это за анекдот?
Вадим пересказал анекдот.
– И как вы его расцениваете?
Вадим молчал.
– Я спрашиваю, – повторил Альтман, – как вы расцениваете тот анекдот, советский он или антисоветский?
– Но ведь это анекдот, – сказал Вадим.
– В котором повторяются слова шпиона и убийцы Радека про нашего вождя товарища Сталина, издевательские слова, – подхватил Альтман, – так это советский анекдот или антисоветский?
– Антисоветский, – выдавил из себя Вадим.
– И вы его рассказали гражданину Феоктистову?
– Да.
– С какой целью?
– Просто так рассказал.
– Просто так, – повторил Альтман, – и как на это реагировал гражданин Феоктистов?
– Посмеялся и сказал: «Без Льва Давидовича не обошлось».
– Какого Льва Давидовича?
– Троцкого, по-видимому.
– Как вы нашли этот ответ Феоктистова?.
– Ну, как присказку.
– Что значит присказку?
– Ну, расхожее слово.
– Что значит – расхожее слово?
– Ну, сейчас ясна роль Троцкого в разного рода антисоветской деятельности, об этом свидетельствуют и процессы, вот и получилось расхожее слово.
– Но ведь вы рассказали анекдот в прошлом году, еще до ареста Радека.
– Да.
– Почему уже тогда, по-вашему, гражданин Феоктистов связал Радека с Троцким?
Вадим пожал плечами.
– Ладно, – Альтман перебрал бумаги на столе, с ненавистью уставился на Сергея Алексеевича, – гражданин Феоктистов, вы слышали показания гражданина Марасевича?
– Слышал, – прошептал Сергей Алексеевич.
– Рассказывал он вам анекдот про Радека?
– Не помню.
– Упоминали вы Льва Давыдовича Троцкого?
– Нет, никогда.
Альтман усмехнулся.
– Сергей Алексеевич, – сказал вдруг Вадим и приподнялся со стула, – зачем вы упираетесь, зачем отрицаете очевидные вещи? Ведь я всю вину взял на себя, ведь я признал, что именно я рассказал вам этот анекдот, не вы, а я. Я за это буду отвечать, а не вы. Зачем же упираться? Меня выгораживаете? Но это мне не нужно, абсолютно не нужно. Я в этом не нуждаюсь. Нам обоим этого не надо, поверьте мне.