Страховочный вариант
Шрифт:
Марк Сергеевич натужно улыбнулся.
– Хорошая история. Только поверьте, Кирилл Андреевич, она про кого-то другого.
– А в вашем пакетике сейчас, конечно, настоящие сигареты?
– Не знаю, я только что купил.
– Так давайте покурим за компанию.
– Я вообще-то в подарок приобрёл.
– Понимаю. Подарки – дело нужное. Только, Марк Сергеевич, мы ведь старые знакомые, и я бы не стал рассказывать вам всю эту историю, если б хотел, к примеру, вас посадить. Слово даже какое-то неприятное. А может, хватит притворяться
Мы остановились.
– А можно спросить, откуда вам про эти сигареты известно? – поинтересовался Шварц.
– Я вообще много чего знаю. Если б не знал, то на этом месте долго бы не задержался. Я имею в виду, в ментуре.
– Понимаю. Настучали.
– Угу. Ну, как насчёт поговорить?
– Смотря о чём. Если кого вломить, то это не по адресу – я одиночка. Да и по характеру не стукач.
– Это только так кажется. Припрёт – кого угодно сдашь, и брата, и свата. Но я не об этом. Мне нужна всего лишь консультация. Мне помнится, Марк Сергеевич, вторую свою ходку вы получили за аферу с ювелирными изделиями? Сколько влепили?
– Я не помню.
– Зато я помню – пятерик. Я всё помню, а что делать – без этого нельзя. Пойдёмте отсюда куда-нибудь в тишину. Не нравится мне тут, в давке и суете, беседовать с интеллигентным человеком. Может, в Катькин садик?
Марк Сергеевич, посмотрев незаметно по сторонам, кивнул, и мы, как два старых друга, спустились вниз.
Возле подземного перехода, увидев нищего, Шварц вынул из кармана червончик и сунул тому в протянутую руку. При этом прослезился, покачал головой и посетовал:
– Боже мой, до чего дожили?! Старичкам кушать нечего. Может, лет через пять я также буду стоять с протянутой рукой, и какой-нибудь благородный человек поделится со мной последним.
– Гражданин Шварц, перестаньте бить на жалость. Где было ваше благородство, когда вы у «Альбатроса» валюту ломали?
– То было застойное время, и я лишь боролся с существующим положением. Что за ерунда – статья 87 – незаконные валютные операции! Человек не мог пойти и свободно купить валюту. Я был против и пытался таким образом привлечь общественное мнение. Но, увы, общество не оценило моих порывов.
– Бедняга.
Продолжая мирно беседовать, мы дошли до садика и сели на скамеечку за памятником Екатерине.
– Слушаю, – прокашлявшись, сказал Шварц. Я достал фотографию перстня и показал.
– Знакомая штучка? Марк Сергеевич внимательно рассмотрел фото.
– Это не старинная вещь, вот всё, что я могу сказать. Такого ширпотреба сейчас полно. Ничего особенного. А собственно, что вы хотите знать?
– Кто владелец?
– Ну, молодой человек, это нереально. С такими инициалами полгорода ходит.
– Не исключено, что он имеет отношение к кое-каким кругам.
– Каким?
– Как это сейчас принято называть – организованная преступность. Возможно, из-за этой вот гайки убили уже двоих.
– Тогда дайте
– Естественно. А я и не тороплю. Но всё же ваше нахождение на Галере вовсе не случайно.
– Да бросьте. Что я, воротила какой или кидала? Да, с сигаретами балуюсь, но не больше.
– Хорошо, хорошо.
Марк Сергеевич извлёк блок сигарет, по привычке со-рвал обёртку, но потом вдруг опомнился и резко вернул всё назад в пакет, после чего извлёк из кармана мятую пачку «Аэрофлота».
– Да не волнуйтесь. Бросайте курить, и хлопот меньше будет.
– Вы слышали о Климовской группировке? Они курируют пару районов в городе.
– Разумеется. Что-то среднее между малышевцами и тамбовцами. Хотя лично ни с кем из представителей не сталкивался.
– А кто возглавляет эту группировку, знаете?
– Ну, Климов.
– Его имя Михаил. Усекаете? «МК».
– Что, это его гайка?
– Не знаю, я всего лишь говорю о совпадении инициалов. Но есть одно маленькое «но». Я на днях на Галере слышал пулю, что он исчез. Пропал. В принципе, ничего удивительного, могли грохнуть, сейчас война среди групп идет, а Миша последнее время зарываться стал.
– Стало быть, Марк Сергеевич, вы знаете не только о его исчезновении, да? Может, поделитесь по старой дружбе, что там ещё за слухи на Галере летают о его персоне?
– Этот разговор между нами?
– Нет, я сейчас плакат на грудь повешу с надписью, что Марк Сергеевич Шварц рассказал милиции о Михаиле Климове кучу гадостей, и по Невскому пойду.
– Вы поймите, мне лишние заморочки не нужны, и рассказываю я только потому, что раньше имел с вами дело и знаю о вашей порядочности.
– Не просто порядочности, а о большой порядочности, – уточнил я. (Я – скромный человек.)
– Так вот, Клим – человек серьёзный. И как любой серьёзный человек овеян всякими легендами и слухами. Поэтому за достоверность информации не ручаюсь, так как лично с ним не знаком. Рассказывают, что несмотря на спокойную внешность и балагурный характер, человек он весьма суровый. Если кто-то случайно обзовёт его в людном месте козлом или мудаком, то он вместе со всеми посмеётся и даже похлопает обидчика по плечу, так что тот к вечеру уже и забудет об этом. А Клим – нет, И можете быть уверены, человек тот долго не протянет.
– Что, его убьют?
– Нет, просто пропадёт без вести. И в лучшем случае найдутся одни ботинки. Милиция дело-то, конечно, заведёт, но на этом всё и закончится.
– Что, по ботинкам дело возбудят?
– Ах да, забыл сказать. Ботинки-то вместе со ступнями найдутся.
– Понятно.
– Но вместе с тем он – человек сентиментальный. Примерно как я. Может нищему пару сотен баксов отстегнуть. Хотя не исключено, авторитет завоёвывает этим. Говорят, может помочь абсолютно незнакомому человеку. А если обещал, расшибётся, но сделает.