Страна чудес
Шрифт:
— Кто, обезьяны-то эти? Да ведь они разбежались.
— Они разбежались, но вернутся, чтобы заставить нас заплатить за оскорбление, нанесенное их колдуну. Я уверен, что в эту минуту они раскрашиваются красками войны.
— Ну так что же, мы примем их митральезой, — сказал Кардосо, возмущенный не меньше Диего.
— А сведения о том, где мы можем найти нашего соотечественника?
— Черт побери! — воскликнул Диего, с досадой почесывая затылок. — Что за глупость я сделал. Мне следовало бы дать им спокойно докончить их церемонию, но я никак не мог удержаться
— Я думаю, можно купить мир за несколько бутылок джина, ведь они так жадны! — заметил Кардосо.
— Попробуем послать к ним Ниро Варанга, — предложил доктор. — Послушаем, чего они потребуют, а там посмотрим.
— Только как бы они его не поджарили, — сказал Кардосо.
— Они этого не посмеют сделать. Он пойдет как посол, раскрасившись в цвета мира.
Ниро Варанга обещал отыскать своих соотечественников, которые не должны были убежать далеко, и постараться заключить с ними мир. По его мнению, можно было все уладить с помощью подарков и раздачи сухарей и джина.
Он натер себе тело желтой охрой, которая обозначает у них цвет мира, вооружился револьвером и отправился в путь, предварительно посоветовав своим хозяевам не разъединяться и не уходить от драя, могущего служить им крепостью.
Доктор и двое моряков провели полчаса в мучительном ожидании. Хотя они были хорошо вооружены и сознавали свою храбрость, но тем не менее боялись атаки, и не потому, что не были уверены в победе. Нет, они прекрасно знали, что если в глубине материка распространится весть о их поступке, то и другие, более могущественные племена поспешат атаковать их в продолжение пути, не с целью мести, конечно, за соотечественников, но ради грабежа.
Наконец Ниро Варанга возвратился; его сопровождал вождь племени, раскрашенный так, как если бы он шел на войну, то есть весь он был покрыт белыми рисунками, напоминавшими человеческие скелеты.
— Прежде эта обезьяна была уродлива, но теперь она сделалась просто ужасна! — воскликнул старый моряк, увидев вождя. — Но ведь не надеется же он заставить нас упасть в обморок, показывая нам эти зловещие рисунки? Неужели и все его подданные раскрашены таким же образом?
— Без сомнения, — ответил доктор. — Советую вам приготовиться к бою и зарядить митральезу, так как австралийцы очень коварны.
— Пусть только покажутся, уж я их попотчую, — проворчал старый моряк.
Подойдя к драю, вождь принял гордый вид и, сжимая свой каменный топор, казалось, ждал ответа иностранцев.
— Ну, чего же они просят? — спросил доктор у Ниро Варанга.
— Четырех из ваших быков, — ответил проводник.
— Однако они хитры! — воскликнул Диего. — Но если они надеются обожраться нашими быками, то сильно ошибаются. Это им не удастся.
— Действительно, мы не можем лишиться наших животных, ведь они необходимы нам для продолжения нашего путешествия, — сказал доктор. — Если они удовольствуются одним, то пусть будет так, мы не откажемся также дать им немного сухарей и несколько бутылок
— Он не примет этих условий, — заметил Ниро Варанга. — Я хорошо знаю моих соотечественников и знаю также, что они никогда не отказываются от своих требований.
— Тогда скажи им, чтобы они попробовали взять их силой, и ты увидишь, какой мы сделаем мармелад из этих неверных! — воскликнул старый моряк.
— Что ты посоветуешь нам сделать? — спросил доктор у проводника.
— Уступить, — не колеблясь ответил австралиец.
— Но таким образом мы поставим под сомнение успех нашей экспедиции.
— Восьми быков достаточно, чтобы везти драй.
— А если они околеют? — спросил Кардосо.
— Да ведь околеть могут и все двенадцать, — ответил австралиец.
— Ступай и скажи вождю, что если они удовольствуются одним быком, то мы согласны помириться, — сказал доктор. — А если он откажется принять наши условия, то ты скажешь ему, что мы не такие люди, чтобы дозволить себя обокрасть, и что у нас есть оружие, способное уничтожить все его племя.
— Берегись, хозяин, вы можете потом раскаяться, что не согласились мириться.
— Мне это не важно.
— Подумайте, ведь дорога длинная, и соседние племена могут причинить вам большие неприятности.
— Мы их победим.
— Вы нехорошо делаете, что так рассуждаете.
— Эй, Коко, — вскричал старый моряк, — мне кажется, ты вошел в сговор со своими собратьями! Клянусь тысячей люков, можно подумать, что ты рассчитываешь на большую награду и что этот раскрашенный мошенник подкупил тебя!..
Ниро Варанга молча взглянул на Диего, но при этом в глазах его сверкнул какой-то странный огонек.
— Ступай же, — сказал доктор.
— Иду, хозяин, — ответил тот.
Он приблизился к вождю австралийцев, терпеливо ожидавшему ответа и все еще продолжавшему сохранять свой воинственный вид, и долго разговаривал с ним на языке, непонятном ни двум морякам, ни доктору. Передал ли он в точности ответ путешественников, пытался ли он убедить вождя уменьшить свои требования, или же он старался напугать его, объясняя, какова сила оружия белых, — никто не мог этого понять.
Разговор продолжался добрых полчаса, затем вождь австралийцев бросил в знак мира на землю свой бумеранг, стер с себя изображение войны, вытерев тело содранным им с одного каучукового дерева куском мягкой и мокрой коры, затем подошел к драю, рассек одним страшным ударом топора череп самому большому и жирному из быков и воскликнул:
— Это животное мое!
Потом он повернулся лицом к лесу и испустил призывный крик:
— Кооо-мооо-хооо-э-э-э!
XI. Финк
При этом крике, который мог быть принят также и за призыв к атаке драя, австралийцы, приблизившиеся ползком, словно пресмыкающиеся, между кустами на довольно близкое расстояние, выскочили из-за своих прикрытий и огласили воздух диким воем, потрясая каменными топорами и копьями с наконечниками из рыбьей кости и пуская в воздух свои бумеранги.