Страна грез

– Тебя сегодня не было в школе, Нина, – сказала Джуди. – Болела?

– Нет. Просто не смогла пойти.

– Ну, так вот, я хотела бы, чтобы ты предупреждала меня заранее, когда собираешься прогуливать. Я искала тебя

– Так что же ты не встала и не ушла?

– С какой стати? Я первая села. К тому же я думала, что ты или Лори придете и спасете меня, только ее тоже сегодня не было. Так что это ты вдруг взялась волынить?

– Мне сегодня опять приснился этот сон, и я просто не смогла никуда пойти.

Джуди хихикнула:

– И кем ты была на этот раз? Слоном?

– Это не смешно.

– Я знаю. Прости. Кем ты была на этот раз?

– Кроликом. Одним из этих маленьких кроликов, которые живут на пустыре за «Батлер Ю».

Глядя между кроссовок, выставленных на подоконнике, Нина Карабальо смотрела из своей спальни на красивую башню колокольни Меггерни-Холла.

Башня стояла на Университетском Холме, над студенческим городком и парком, где, как приснилось ей сегодня…

Все ее тело было каким-то не таким. Неуклюжим. Она смотрела на мир откуда-то снизу, словно лежала на траве – только она знала, что сидит.

Боковое зрение стало таким широким, что она почти могла заглянуть себе за спину. Ее нос все время подергивался, принюхиваясь, и она ощущала все запахи этой ночи. Дух от свешескошенной травы. Приятный островатый запах сиреневых кустов неподалеку.

Восхитительный аромат брошенного кем-то конфетного фантика.

Нина отправилась было к нему, но тут же запуталась в собственных ногах и опрокинулась. Задние ноги были слишком длинные и неудобные, а передние – слишком короткие. Из ее груди вырвался звук, очень похожий, как показалось ей, на поросячий визг. Лежа, неуклюже растянувшись в траве, Нина заплакала бы, если бы могла.

Потому что она знала.

Это был один из этих ее ужасных снов.

Кое-как Нина поднялась на ноги и огляделась. И поймала себя на том, что умывается, вылизывая мягкий мех на плече розовым языком.

Она тут же бросила это отвратительное занятие.

– Хочу проснуться! – крикнула она.

Вместо слов из ее груди снова раздался писк.

И в ответ – молчание.

Но не тишина. Длинные уши Нины поднялись и повернулись настороженно: в траве послышались тихие шуршащие шаги. Она повернула голову и увидела огромную тень, осторожно подкрадывающуюся к ней со стороны пустыря.

Нина замерла, оледенев от страха.

Это был огромный мастиф. Чудовищная собака, которой ей не хотелось бы попасться на глаза даже в своем собственном облике.

Мастиф остановился, когда понял, что его заметили. Из-за какой-то странной особенности чужого зрения, встав неподвижно, пес вдруг стал почти невидим для Нины. Она всматривалась, пытаясь разглядеть его; сердце забилось вдвое быстрее.

Лужайка и огромная туша мастифа слились

И пес напал на нее.

Его рычание парализовало Нину еще на несколько долгих ударов сердца, а потом она бросилась бежать.

То есть, попыталась.

Не в силах совладать с непривычными лапами и управлять ими, Нина растянулась снова. Не успела она подняться, как мастиф навис над ней. Его челюсти сомкнулись, захватив ее, стиснув кости, прокусывая шкуру…

– И тут я проснулась, – сказала Нина.

– Да, ничего себе, – сказала Джуди. – И ты в самом деле чувствовала, что умираешь? Я слышала, что если умереть во сне, то умрешь и на самом деле.

Нина переложила трубку к другому уху.

– Это еще не самое страшное, – сказала она. – В этот раз у меня есть доказательство, что это Эшли напускает на меня порчу.

Джуди нервно рассмеялась.

– Да ну, брось. Не можешь же ты по правде в это верить.

– Я видела ее, – сказала Нина.

Нина проснулась, вся в поту, запутавшись в ночной рубашке. Ей сразу же стало легче. Сны снились ей – где-то раз в неделю – но это были всего лишь сны.

Не явь.

Нина все-таки не умерла там, на пустыре, заключенная в тело кролика.

Не по-настоящему.

И все же. Сны эти были такими живыми!

Нина вздрогнула от внезапного озноба, и ей показалось, что она видит пар от своего дыхания. Было так холодно, словно снова вернулась зима. Нина выдохнула, чтобы проверить еще раз, но никакого пара больше не увидела. В комнате стало намного теплее, и Нина поняла, что дрожь и озноб – это просто остатки сна.

Этого дурацкого сна.

Который был не по-настоящему. Каждому может всякое присниться.

Нина посмотрела напротив и увидела, что постель ее кузины пуста. Все еще дрожа, Нина встала и, прижав руки к груди, зашлепала по комнате, чтобы выглянуть в комнату за дверью их спальни. В дальнем конце небольшого коридора была открыта дверь в ванную. Света не было. Ванная была пуста.

Уже за полночь, так почему же Эшли еще не спит?

Пройдя на цыпочках мимо спальни родителей, Нина стала осторожно спускаться по лестнице, не наступая на третью и седьмую ступеньки, которые, она знала, могли предательски скрипнуть. Спустившись до половины лестницы, она увидела отблеск света, падавший из гостиной. Из-за бисерной занавеси, сплетенной нининой мамой, Нина не могла разглядеть, что же делается в гостиной, пока не подошла вплотную к ее двери.

В гостиной на коврике на полу, скрестив ноги, сидела Эшли. Ее крашеные черные волосы стояли на три дюйма над ее макушкой и волнами падали на спину, и на ней была одна из ее гопницких футболок – но не обычная, в обтяжку и с дырками, а безразмерная, с «Металликой», которую Эшли носила как ночную рубашку. При свете свечи, поставленной на край кофейного столика, она читала книгу. Нина не видела обложки, но не сомневалась, что это одна из тех отвратительных книжонок по черной магии, которые так обожает ее кузина.