Страна Изумрудного солнца
Шрифт:
Принадлежащие к разным расам пассажиры начали проявлять признаки недовольства. Серокожий полицейский тоже нахмурился.
– М’гис, вы должны покинуть лифт, – потребовал он сухо. – Вы нарушаете общественный порядок.
Женщина подчинилась, проворчав напоследок:
– Нелюди, и все у вас тут не как у людей…
Кабина поехала дальше. Тина молча показала Лиргисо кулак.
– Не притворяйтесь, что вы сердитесь, великолепная кхей-саро. – Он уже откровенно улыбался. – Все равно не поверю!
Когда они вышли на улицу, накрытую тенью небоскреба, Тина потребовала объяснений. Лиргисо заявил, что всего лишь
– Я хочу получить бокал сока. Пусть приготовят из свежих фруктов без сахара.
– Через полчаса ты должен сидеть за компом, – напомнил Стив.
– Сначала сок. Я безвозмездно делаю для вас работу, которая относится к разряду высокооплачиваемых. Я занимаюсь этим в одиночку, хотя у людей принято, чтобы информационные пакеты такого рода готовили группы специалистов. Вы меня выжимаете, как лимон!
Тина села в соседнее кресло. Несмотря на свою антипатию к Лиргисо, она признавала, что насчет работы он прав.
– Это нужно для того, чтобы Галактическая Ассамблея оказала помощь твоему миру, – заметил Стив.
– Но в быстром выполнении работы заинтересованы прежде всего вы, – парировал Лиргисо. – Чтобы поскорее добраться до моего патрона, и без вас несчастного.
Сдавшись, они заказали сок для него и по чашке капуччино себе.
– Чем он несчастен, твой патрон? – хмыкнула Тина. – Он приносит несчастья другим, а сам, по-моему, процветает.
– Я ведь уже говорил, он ксенофоб – вроде этой милой представительницы вашей расы в лифте. Ему приходится притворяться человеком, и он непрерывно мучается, словно его пожирает Фласс, но никак не может пожрать до конца. Стив, вы его убьете?
– Сдам Космополу. Эти ребята давно мечтают с ним познакомиться.
Им принесли кофе и бокал сока. Взяв чашку, Тина сказала:
– Все-таки эту пакость в лифте ты устроил нарочно!
– Кхей-саро, я впервые увидел, что вы готовы заплакать, – улыбнулся Лиргисо. – Она вас обидела, и я хотел отплатить ей. Только не делайте вид, что вам ее жалко.
– Во-первых, плакать я неспособна, как и любой тергаронский киборг. Во-вторых, лучше иметь дюжину врагов, чем одного защитника наподобие тебя!
– И еще меня раздражают ксенофобы, – пригубив сок, добавил Лиргисо. – На Лярне у меня были с ними проблемы.
– Разве среди тех, кто работает на Лярне, встречаются ксенофобы? – Стива это заявление удивило. – Я-то думал, что твой патрон хоть немного соображает, кого туда посылать.
– Есть разные уровни ксенофобии. У одних она проявляется постоянно, у других только при тесных контактах. Тина, не убьете меня на месте, если я кое-что расскажу?
– Нет, – с некоторым сомнением отозвалась Тина. Она подозревала, что расскажет он что-нибудь гнусное, но информационный пакет еще не готов, и убивать Лиргисо рано.
– У меня были интимные контакты с людьми-ксенофобами. Доходило до судорог и обмороков, хотя ничего страшного я не делал. Интересно, что один из них после этого излечился от ксенофобии… Великолепная кхей-саро, у вас глаза горят, как у разъяренного лсаньяга!
– Я тебя когда-нибудь потом убью, – пообещала Тина. – Обязательно. У тебя больше нет будущего, понял?
– Идем, – взглянув на
Лиргисо молча встал. Вероятно, он пожалел, что настолько разоткровенничался.
Черный граненый цилиндрик с рубином на конце снился Аделе каждую ночь. В этих снах она искала его, или пыталась украсть, или видела издали, а когда подходила – он исчезал. Ключ от яхты Гуннара-Виллерта. Ключ к счастливой жизни. Справедливая награда за все страдания и потери, которые ей довелось пережить.
Заветный ключик, однако, хранился у Виллерта, который, вернувшись в Линоб, наорал на Аделу, навестив ее на вилле в Песчаном предместье всего один раз. Его особо ценный заместитель все-таки уцелел и нашелся, что в принципе было хорошо, но нашелся не лучшим образом – вроде бы его мельком видели в какой-то лярнийской глухомани в компании киборга, и вот это уже было отвратительно.
– Эта дрянь-киборг молчит, хотя я готов к переговорам. А все из-за тебя! Кто тебя просил вышвыривать ее на Лярн? – выговаривал Гуннар нервным фальцетом. – Как будто мой многострадальный народ без киборга мало натерпелся… Дура! Сиди здесь и высовываться не смей!
Только мысль об установке, смонтированной на яхте, заставила Аделу придержать язык и не нахамить в ответ. Человек, в которого она когда-то была влюблена, оказался дерьмом и впридачу лярнийским императором (ладно хоть не Наполеоном), но установка ей нужна. Блуждая по комнатам виллы, обставленным в тяжеловесно-наивном стиле эпохи колонизации Валгры, она пыталась придумать, как пробраться на яхту. Иногда начинала молиться Богу, прося послать ключ, иногда обращалась с мысленными призывами к дьяволу, предлагая свою душу в обмен на черный цилиндрик с рубином. Ни Бог, ни дьявол не откликались.
Глава 19
Манокарское консульство на Незе устроило выставку под девизом «Манокарская культура – спасение человечества». На улицах раздавали красивые пригласительные билеты. Посетителей угощали айгой – традиционным горьковато-сладким хмельным напитком, который Тине когда-то нравился. Большие голографические снимки знакомили с манокарским образом жизни: чистые города, порядок на производстве, послушные и прилежные дети, скромные манокарки в длинных платьях и полупрозрачных вуалях, дисциплинированные работники, ответственные руководители, мужественный и мудрый президент Ришсем, сменивший скончавшегося Пенгава… Все это выглядело привлекательно, если не знать, что основа «манокарского образа жизни» – хорошо отлаженная система телесных наказаний и подавления личности. Обладай Тина способностями Стива, она бы, пожалуй, вернулась на Манокар – не затем, чтобы захватить власть, как предлагал Лиргисо, а чтобы разнести эту систему вдребезги.
Упершись сжатыми кулаками в прогнувшуюся поверхность гелевой кушетки, Тина смотрела на вмонтированный в белую стену экран. Надо было сразу переключиться на другой канал. Воспоминания детства поднимались мутной волной, и ей приходилось прикладывать усилия, чтобы вынырнуть из этой волны. Пусть она давно уже не манокарка, а тергаронский киборг – слишком хорошо она знала цену той слащавой лжи, которую преподносило консульство гостям выставки.
Поглаживающее прикосновение к плечу.
– Я вижу, кхей-саро, вас пугает мир, из которого вы пришли?