Страна мечты
Шрифт:
— Хлопче, ну пожалейте меня! — едва не плакал курьер — я ж тоже без зарплаты останусь! Ну хоть что-нибудь — а я перед самим Бандерой слово замолвлю! Чтобы когда американцы придут, и друже Степан станет президентом всея Украины, от моря до моря — вас он в премьеры взял!
— Ладно — ответил атаман — только без крови, а то нас и отсюда достанут! Хлопцы — ради неньки Украины животом рискнуть не побоимся, наверх пойдем! Бери дерьмо, полные карманы — разбросаем у домов партийных, комсомольцев и активистов, да в правлении дверь измажем! Пусть знают, что не вмерла Украина — и боятся нас. Слава героям!
И. В.Сталин. Что никогда не войдет ни в чьи мемуары.
Неужели все было напрасно? И историю изменить нельзя?
На столе — материалы по «кириченковскому» делу. Все казалось просто: ухватить за ниточку, потянувшуюся наверх от киевского предателя и пособника недобитых фашистов, вытянуть всех, с кем он успел вступить в преступный
А все оказалось куда проще. И сложнее, и страшнее.
Как там говорил этот товарищ из ГДР, группенфюрер Рудински, записано в протоколе? «Человек, это такая тварь, что всегда норовит прежде всего, для себя. Если это совпадает с общей целью, имеем полезного члена общества. Иначе же — преступника». Ну, если не брать в расчет пассионариев, готовых драться за идею. Однако и они сильны прежде всего тем, что ведут за собой массы, не только и не столько как облеченные властью, но прежде всего как «центры кристаллизации» Идеи. И как верно учил Ильич, будет очень глупо надеяться на голый энтузиазм, не учитывая насущные интересы.
Так был заговор или нет? Если ответственные товарищи — облеченные властью, в том числе и в войсках, в ГБ — ведут меж собой разговоры, «а вот если бы», это уже измена? В отличие от Кириченко, никто к конкретным делам не перешел, в сговор с такими, как Василь Кук и его банда, не вступал — и о том, что должно было быть в Киеве, знали лишь то, что что-то должно там произойти — а когда открылось, возмущение открытым союзом «царя украинского» с бандеровцами было вполне искренним, ну нельзя же так, черт побери, надо и предел знать! Исключительно аппаратные игры — иначе же, пока враг внешний силен, это надо совсем мозгов не иметь, чтобы не понимать, не будет СССР, нас всех фашисты и капиталисты на фонарях развесят!
Это понимание уйдет, когда мощь Советского Союза вырастет настолько, что покажется — она не денется уже никуда. И можно отщипнуть кусок, предать чуть — чуть, для личного блага. А затем — уже и по — крупному, ведь так хочется пользоваться всем, тебе положенным, не как служебной квартирой, пока ты при исполнении, она твоя — а на постоянной основе, и детям передать? Только он, Иосиф Виссарионович Сталин, мог заставить номенклатуру работать — держа ее в черном теле, постоянной угрозой чистки и расстрела. Ну и конечно, осознание положения СССР как осажденной капиталистами крепости тоже играло роль. Но очень скоро ни того ни другого не будет. Он, Сталин, не вечен — а враг переведет войну в иную плоскость, к которой мы окажемся не готовы. Разрядка напряженности — «лишь бы не было атомной войны», разве не сами мы внушали это массам? И люди просто устанут, работать на завтрашнюю возможную войну, сейчас отказывая себе во многом. Потому Горбачев и имел колоссальный успех! Если капитализм уже не тот, «не агрессивный, а с человеческим лицом»? Не понимая, что если это отчасти и имело место — то исключительно благодаря противостоянию с СССР и коммунистической идеей! Как говорил еще Рузвельт в тридцатые — «лучше дать рабочим что-то — чем после они сами возьмут все».
Брожение, недовольство в рядах номенклатуры — это заговор или нет? Глупо надеяться, что заговорщики оставят явные следы, вроде организационного оформления в какой-то «Союз меча и орала», или составления письменных планов и обязательств? Но тогда, за болтовню можно завтра же арестовывать любого — или, по крайней мере, большинство! Но даже если на такое решиться — станет не лучше, а хуже! Ведь те, кто придут на место изъятых, будут думать точно так же — да еще и прибавится инстинкт самосохранения, «а если завтра и нас?». И все пойдет по — новой!
А если и не решатся, или полицейские меры окажутся эффективными — можно быть уверенным, что после его, Сталина, смерти (а сколько ему здесь отпущено судьбой, пусть даже не до пятьдесят третьего, а на несколько лет дольше, что это даст, по большому счету?), не найдется никого на его место! И сам он там сделал все, чтобы не было преемника, на голову возвышающегося над остальными — и эта кодла, бдительно следя друг за другом, в клочья порвет любого кандидата в Вожди! Как Лаврентия. А ведь Никитка, шут с «незаконченным начальным», но не дурак, верно почуял линию, он на Двадцатом съезде там вылез, именно затем, чтобы заявить, я от прежней политики отрекаюсь, никого не буду гнобить! И реально проводил, что при нем любой член верхушки, как ЦК и Политбюро, не мог быть арестован, а тем более расстрелян — гуманиста из себя изображал, это Никитка-то, в тридцать седьмом, будучи Первым в Москве, требовавший «увеличения квоты на расстрелы», да и после меня устроивший кровавую чистку МГБ и МВД! И стала Номенклатура неприкосновенными «священными коровами», а отсюда был лишь крошечный шажок осознать и сформулировать
Хотелось взвыть! Выходило, что несмотря на все, историю по большому счету мы не изменили, стрелку не перевели. Одержать Победу с гораздо лучшим результатом, продвинуть границу на запад, присоединить еще какие-то территории — чтобы через полвека, или лет семьдесят, сто, неважно, все это так же переметнулось к капиталистам! Можно расстрелять Хрущева, и еще по списку — на их место станут другие! Итогом все равно будет правление номенклатуры — которой и сама коммунистическая идея нужна лишь как набор лозунгов — заклинаний! Значит, будет и застой, и низкопоклонство перед Западом (из-за его банального превосходства по уровню жизни особенно для Верхушки — ведь хочется жить как Вандербильд, в свое удовольствие, а не под дамокловым мечом все потерять, когда оставишь пост). И будет в завершение та же капитуляция перед Западом, возможно по другому сценарию, и ползучая реставрация капитализма. Даже то, что здесь в живых осталось наших советских людей на несколько миллионов больше — и то не сыграет роль, ведь не прислушались же предатели там к референдуму, на котором девяносто девять процентов населения были против развала СССР!
Хотя что-то и здесь мы изменить сумели! Самое простое было, перенести границы, вернуть в РСФСР области с русским населением (Донбасс и север Казахстана), в двадцать втором подаренные нацреспубликам «для укрепления пролетарского элемента», равно и в историческом и культурном отношении тяготеющие к России, как Нарва и Двинский край. И если Никитка в пятьдесят четвертом обосновывал необходимость передачи Крыма тем, что все коммуникации туда, и железная дорога, и электричество, и вода, идут через перешеек, с Украины — так что Крым в большей степени замкнут на хозяйство УССР чем РСФСР, так отчего бы теперь не передать в Российскую Федерация и Одессу, Николаев, Херсон, совершенно не украинские по духу города? Ну зачем Украинской АССР, а тем более Галиции, свой выход к морю? И Абхазия с Южной Осетией здесь — автономии уже не грузинские, а российские. Восточная Украина, Белоруссия, Казахстан, Киргизия — переведены из ССР в автономии, а ведь там, в мире «Рассвета», ни одна АССР не отделилась, ну кроме Чечни, на время, но то особый разговор! И другая совсем линия в отношении нацразвития — в главу поставлены прежде всего, общесоюзные интересы! Не должно быть никаких нацкомпартий, национальных Академий Наук (тоже источник диссиденства), университетов с преподаванием на национальных языках (хотя тут прямым запретом больше навредишь — действовать будем тоньше) — элита и интеллегенция из нацреспублик должна искренне считать себя частью общесоюзной, и никак иначе! Тут дело не быстрое и не легкое, придется ломать через колено национальный уклад. Вот Мухитдинов, Первый Узбекистана в пятидесятые, был ведь солдатом в Сталинграде, значит не наследственный бай? Которого однако даже Хрущев с трибуны Двадцать Второго съезда прилюдно обвинил в «байстве, чванстве, насаждении чуждых порядков». Положим, Никитке большой веры нет, там всякое могло быть — но весьма вероятно и то, что Мухитдинов всего лишь поступал, как положено вести себя Большому Человеку, в узбекском понимании! А интересно, как его преемник себя повел — точно так же, ну может быть с некоторой оглядкой, на первых порах? Что ж, как сказал Смоленцев, один из «гостей из будущего» — здесь в СССР не должно быть ничего, кроме СССР! Мы полностью с этим согласны — задача конечно не простая, но понятная. Чтобы любой желающий во власть усвоил — если он хочет подняться выше уровня родного аула или кишлака, то должен принять наши правила и жить исключительно по ним — иначе же, мы никого не неволим, паси баранов дальше!
Хуже было с Прибалтикой. Эстонский и латышский пролетариат, пригласивший нас в сороковом, почти весь полег на фронте, что подлинно невосполнимая потеря. Там на объекты промышленности пришлось посылать русских — но при значительном проценте населения, они уже не смешивались с местными, жили наособицу — и после девяносто первого все оказались «оккупантами», унтерменшами, лицами без гражданства! Значит, обратить самое пристальное внимание на коммунистическое воспитание местного населения, прежде всего молодежи, поощрять переучивание крестьянства в рабочих, чтобы со своих хуторов на заводы шли! И никаких там вернувшихся «лесных братьев», после всего десяти лет курорта на Колыме, теперь вражинам, на ком явная вина, но не вышак, сидеть четвертной, пока новое поколение не вырастет… и лучше бы, в родные края их вернулось поменьше! Но это тоже — решаемый вопрос!