Страна Мимпиния

Нафисет

Едва оказавшись на улице, оба с удовольствием глотнули свежий воздух. Солнце приятно светило в лицо, бережно согревая каждую частичку тела, а теплый ветерок обдувал и прибавлял ощущение свежести и уюта. Максу показалось, что привычная улица сейчас заиграла новыми красками: и дома стали ярче и красивее, и деревья, и трава зеленее и сочнее. Он с удивлением обнаружил, что впервые в жизни заметил маленькие милые балкончики с железными проржавевшими прутьями и перилами – он столько раз проходил мимо этих домов, но еще ни разу не замечал столько красоты

вокруг себя. На балкончиках отдыхали люди – они сидели за маленькими столиками или на пледиках, о чем-то оживленно говорили и смеялись. Макс отвернулся и посмотрел вперед: и дорога теперь казалась на удивление приятной. Он с удовольствием разглядывал узкие улочки, вымощенные крупным камнем.

Вот они прошли мимо уютной кофейни, где на веранде под навесом сидели люди. Макс часто туда приходил с родителями и пил огромный милкшейк со взбитыми сливками и шоколадными палочками – самый вкусный на свете. Раньше он и не замечал, насколько милое это местечко.

А тем временем Лил продолжала вести его непонятно куда.

– Куда мы идем? – спросил Макс.

– Конечно, к лошадям-гуигнгнмам, – ответила Лил.

– Куда?! Лил, их не существует!

Лил издала усталый вздох и лениво сказала:

– Десять минут назад ты не верил, что мы отправимся гулять… Пройдет еще немного времени, и ты обнаружишь, что заблуждался на этот раз тоже!

– Ну, уж нет! Это еще было хоть как-то возможно, но говорящие лошади…

– Разумные! – поправила его Лил.

– Неважно! Такое точно может быть только в сказках.

И он увидел, как над ним вверх тормашками показалось улыбающееся лицо Лил – она рассмеялась и хитро прищурила глаза.

– А вот посмотрим! – бойко сказала она и ускорила шаг, пускаясь почти в бег.

– Лил, осторожно!

Но Лил, крепко держа коляску, лишь ускоряла шаг. Они бежали по вымощенной камнем дороге к огромному лесу и морскому побережью. Запах моря лишь раззадоривал детей, отчего они буквально летели по залитой солнцем дороге.

Макс, вдруг забыл обо всем на свете, набрал в грудь побольше воздуха и пронзительно закричал на всю улицу, переполненный весельем и счастьем…

И также быстро умолк.

Им загородили дорогу три больших, коренастых и рослых мальчиков. Лица у них были крупные и неприятные. Глаза ожесточенно и злобно поблескивали.

– Вот ты и попалась, мерзавка, – сказал самый большой из них с кепкой на голове, – Ты за все ответишь, дрянная девчонка!

– Уйди с дороги, Борька! – гневно выпалила Лил, делая шаг вперед, – Не то получишь еще раз!

Все трое рассмеялись, а Борька, выступая вперед, пошел прямо к ним. Макс почувствовал, как в его душе со скоростью света поднялся страх, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

– Получу от тебя или от этого калеки? – ухмыляясь, сказал Борька, все ближе подбираясь к детям.

Двое ребят позади гоготнули и пошли вслед за Борькой.

– Не смей его так называть! Ты! Мерзкая, тупая, страшная образина! – заорала Лил, еще крепче хватаясь

за рукоятку коляски.

Макс почувствовал, как на его глазах начинают выступать слезы – никто и никогда еще не называл его калекой, и встреча с такими мальчиками показалась ему самым страшным событием в жизни. Единственное, что он сейчас хотел – вернуться домой и больше никогда не выходить на улицу.

– Ты смотри, он сейчас расплачется! – расхохотался один из парней с кудрявыми волосами, – Очень умно выйти на прогулку с таким защитником, как он, Лил! Точнее Лилия – королевский цветок, прекрасная Лилия! Ха-ха-ха!

Мальчишка так громко и по-дурацки хохотал, что внезапно поперхнулся, откашлялся и продолжил смеяться, как ни в чем не бывало. Его оттопыренные большие передние зубы были непривычно белыми. И все бы ничего, но мальчишка, когда смеялся (а смеялся он почти всегда), уж сильно походил на ржущего коня, отчего лицо его выглядело глупым и бессмысленным.

Лил презрительно посмотрела на дразнившего ее Тимку.

– Тимка, может она думала, что мы ее пожалеем после того, как она вылила на нас ведро с помоями и ударила палкой? – исказив лицо в злобной гримасе, сказал третий мальчик с огромным носом и угловатым лицом.

Третий мальчик показался самым неприятным: его лицо напоминало морду скользкой серой рыбины, а прищуренные глаза светились недобрым огоньком.

– Вы еще мало получили после того, как гоняли беременную кошку и били маленького мальчика! – с презрением сказала Лил.

Макс дрожал от страха: он понял, что перед ними стоят самые отвратительные дети, которые шугают весь двор и пытаются всех держать в страхе. И, возможно, только Лил давала им хоть какой-то отпор.

– Поговори мне еще тут, шмакодявка! – осклабился Борька, облизывая высохшие губы.

С его красного лба и жирных волос, прижатых ко лбу задником кепки, стекал пот.

– Твое дело – не вмешиваться, понятно?! А чтобы было еще понятней – ты и твой немощный дружок сейчас получат. Тимка, давай слева! – рявкнул он кудрявому, – Лёнька – справа! – сказал он мальчику с рыбьей мордой, – Никуда не уйдете теперь!

Но Лил, толкнув коляску, рванула к бордюру, обогнув их сбоку, схватила что-то с земли и пульнула прямо в лицо Борьке. Тот издал гневный рык, смахивая с лица что-то коричневое.

– Она швырнула в меня лошадиный помет! – заорал он, – Держите их!

– Это помет гуигнгнмов! – выпалила Лил, – Макс, езжай вперед, ты же умеешь! Я разберусь с ними!

Макс не знал, что ему делать: хохотать или плакать. Лил даже в такой экстремальной ситуации не сдается со своими говорящими конями. Он что есть силы покатил коляску вперед и вниз по опускающейся дороге. Его сердце бешено стучало от страха. Он не понимал, за кого он больше боится – за себя, который мог не удержать ритм коляски и полететь по склону вверх тормашками, или за Лил, которая обещала расправиться с тремя огромными мальчиками, что казалось просто невероятным…