Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Твардовский Александр Трифонович

1936

* * *

Не стареет твоя красота, Разгорается только сильней. Пролетают неслышно над ней, Словно легкие птицы, лета. Не стареет твоя красота. А росла ты на жесткой земле, У людей, не в родимой семье, На хлебах, на тычках, сирота. Не стареет твоя красота, И глаза не померкли от слез. И копна темно-русых волос У тебя тяжела и густа. Все ты горькие муки прошла, Все ты вынесла беды свои. И живешь и поешь, весела От большой, от хорошей любви. На своих ты посмотришь ребят, Радость матери нежной проста: Все в тебя, все красавцы стоят, Как один, как орехи с куста. Честь великая рядом с тобой В поле девушке стать молодой. Всюду славят тебя неспроста, Не стареет твоя красота. Ты идешь по земле молодой Зеленеет трава за тобой. По полям, по дорогам идешь Расступается, кланяясь, рожь. Молодая береза в лесу Поднялась и ровна и бела. На твою она глядя красу, Горделиво и вольно росла. Не стареет твоя красота. Слышно

ль, женщины в поле поют, Голос памятный все узнают Без него будто песня не та. Окна все пооткроют дома, Стихнет листьев шумливая дрожь. Ты поешь! Потому так поешь, Что ты песня сама.

1937

В поселке

Косые тени от столбов Ложатся край дороги. Повеет запахом хлебов И вечер на пороге. И близок, будто на воде, В полях негромкий говор. И радио, не видно где, Поет в тиши садовой. А под горой течет река, Чуть шевеля осокой, Издалека-издалека В другой конец далекий. По окнам вспыхивает свет. Час мирный. Славный вечер. Но многих нынче дома нет, Они живут далече. Кто вышел в море с кораблем, Кто реет в небе птицей, Кто инженер, кто агроном, Кто воин на границе. По всем путям своей страны, Вдоль городов и пашен, Идут крестьянские сыны, Идут ребята наши. А в их родном поселке — тишь И ровный свет из окон. И ты одна в саду сидишь, Задумалась глубоко. Быть может, не привез письма Грузовичок почтовый. А может, ты уже сама В далекий путь готова. И смотришь ты на дом, на свет, На тени у колодца, На все, что, может, много лет Видать во сне придется...

1937

Шофер

Молодой, веселый, важный За рулем шофер сидит, И, кого ни встретит, каждый Обернется, поглядит. Едет парень, припорошен Пылью многих деревень. Путь далекий, день хороший. По садам цветет сирень. В русской вышитой рубашке Проезжает он селом. У него сирень в кармашке, А еще и на фуражке, А еще и за стеклом. И девчонка у колодца Скромный делает кивок. Журавель скрипит и гнется, Вода льется на песок. Парень плавно, осторожно Развернулся у плетня. — Разрешите, если можно, Напоить у вас коня. Та краснеет и смеется, Наклонилась над ведром: — Почему ж? Вода найдется, С вас и денег не возьмем. Где-то виделись, сдается?.. А вода опять же льется, Рассыпаясь серебром. Весь — картина Молодчина, От рубашки до сапог. Он, уже садясь в кабину, Вдруг берет под козырек. На околице воротца Открывает сивый дед. А девчонка у колодца Остается, Смотрит вслед: Обернется или нет?..

1937

Дорога

Вдоль дороги, широкой и гладкой, Протянувшейся вдаль без конца, Молодые, весенней посадки, Шелестят на ветру деревца. А дорога, сверкая, струится Меж столбов, прорываясь вперед, От великой советской столицы И до самой границы ведет. Тени косо бегут за столбцами, И столбы пропадают вдали. Еду вровень с густыми хлебами Серединой родимой земли. Ветер, пой, ветер, вой на просторе! Я дорогою сказочной мчусь. Всю от моря тебя и до моря Вижу я, узнаю тебя, Русь! Русь! Леса твои, степи и воды На моем развернулись пути. Города, рудники и заводы И селенья — рукой обвести. Замелькал перелесок знакомый, Где-то здесь, где-то здесь в стороне Я бы крышу родимого дома Увидал. Или кажется мне? Где-то близко у этой дороги, Только не было вовсе дорог, Я таскался за стадом убогим, Босоногий, худой паренек. Детство бедное. Хутор далекий. Ястреб медленно в небе кружит. Где-то здесь, на горе невысокой, Дед Гордей под сосенкой лежит... Рвется ветер, стекло прогибая, Чуть столбы поспевают за мной. Паровоз через мост пробегает Высоко над моей головой. По дороге, зеркально блестящей, Мимо отчего еду крыльца. Сквозь тоннель пролетаю гудящий, Освещенный, как зала дворца. И пройдут еще годы и годы, Будет так же он ровно гудеть. Мой потомок на эти же своды С уважением будет глядеть. И дорога, что смело и прямо Пролегла в героический срок, Так и будет одною из самых На земле величайших дорог. Все, что мы возведем, что проложим, Все столетиям славу несет... Лед, совсем ты немного не дожил, Чтоб века пережить наперед.

1937.

Прощание

Сын к отцу прилетел попрощаться. Здравствуй, сын! Помираю, сынок... И хотел было он приподняться, Но уже приподняться не мог. Улыбнулся он, песенник, плотник, Наделенный веселой душой. И лихой на работе работник, И до жизни охотник большой. И сказал он, подумавши: " Ладно. — Так вот просто сказал, не скорбя, — Хорошо мне, сынок, и отрадно В час последний смотреть на тебя. Высоко, высоко ты поднялся, Кто бы думал, сказал наперед: Выше крыши отец не взбирался, Сын по небу машину ведет. Ну, живи. Оставайся. Легко мне. Только знай, что отец-то один. Ты отца-то,нет-нет, да и вспомни —  Был такой на земле гражданин!" И последней слезой заблестели И закрылись глаза старика. И в своей еще теплой постели Он затих и забылся

слегка. Умирал человек и родитель. Видел сын: наступает конец... Вдруг — " Возьмите меня, поднимите!..— Стал просить, заметался отец. То ль земли начинал он пугаться, Как шепнула, заплакавши, мать; То ль хотел он за сыном подняться, Высоко, высоко побывать. Но уже отходил торопливо, Все терял: и желанья, и страх. И приподнял его бережливо Сын-герой на могучих руках. И не выразить было любовней, Не сказать, не представить сильней Этой нежности лучшей — сыновней, Отличающей добрых людей.Самолет поднимался над лугом. Сын покинул родительский дом. Три прощальных торжественных круга Сделал он за селом над холмом, Где покоится песенник, плотник, Честно проживший век трудовой, И лихой на работе работник, И до жизни охотник большой,

1937

Мать и сын

На родного сына Молча смотрит мать. Что бы ей такое Сыну пожелать? Пожелать бы счастья Да ведь счастлив он. Пожелать здоровья Молод и силен. Попросить, чтоб дольше Погостил в дому, Человек военный, Некогда ему. Попросить, чтоб только Мать не забывал, Но ведь он ей письма С полюса писал. Чтоб не простудиться, Дать ему совет? Да и так уж больно Сын тепло одет. Указать невесту Где уж! Сам найдет. Что бы ни сказала Ясно наперед. На родного сына Молча смотрит мать. Нечего как будто Пожелать, сказать. Верит — не напрасно Сын летать учен. Как ему беречься, Лучше знает он. Дело, что полегче, Не ему под стать. Матери, да чтобы Этого не знать! Он летал далеко, Дальше полетит, Трудно — перетерпит. Больно — промолчит. А с врагом придется Встретиться в бою Не отдаст он даром Голову свою. Матери — да чтобы Этого не знать... На родного сына Молча смотрит мать.

1937

Соперники

Он рядом сидит, он беседует с нею, Свисает гармонь на широком ремне. А я на гармони играть не умею. Завидно, обидно, невесело мне. Он с нею танцует особенно как-то: Рука на весу и глаза в полусне. А я в этом деле, действительно, трактор, Тут даже и пробовать нечего мне. Куда мне девать свои руки и ноги, Кому рассказать про обиду свою? Пройдусь, постою, закурю, одинокий, Да снова пройдусь, Да опять постою. Добро бы я был ни на что не умелый. Добро бы какой незадачливый я. Но слава моя До Москвы долетела. И всюду работа известна моя. Пускай на кругу ничего я не стою. А он на кругу никому не ровня. Но дай-ка мы выедем в поле с тобою, Ты скоро бы пить запросил у меня. Ты руку ей жмешь. Она смотрит куда-то. Она меня ищет глазами кругом. И вот она здесь. И глядит виновато, И ласково так, и лукаво притом. Ты снова играешь хорошие вальсы, Все хвалят, и я тебя тоже хвалю. Смотрю, как работают хитрые пальцы, И даже тебя я ценю и люблю. За то, что кругом все хорошие люди, За то, что и я не такой уж простак. За то, что всерьез не тебя она любит, А любит меня. А тебя только так...

1937

* * *

Погляжу, какой ты милый.Замечательный какой. Нет, недаром полюбила, Потеряла я покой. Только ты не улыбайся, Не смотри так с высоты, Милый мой, не зазнавайся: Не один на свете ты. Разреши тебе заметить, Мой мальчишка дорогой, Был бы ты один на свете И вопрос тогда другой. За глаза и губы эти Все простилось бы тебе. Был бы ты один на свете Равных не было б тебе. Ну, а так-то много равных, Много, милый, есть таких. Хорошо еще, мой славный, Что и ты один из них. Погляжу, какой ты милый, Замечательный какой. Нет, недаром полюбила, Потеряла я покой...

1937

* * *

А ты, что множество людей,С тобою росших, помнишь, Ты под ровесницей своей Грустишь, под липой темной. Я знаю, старый человек, Ты волю дал обиде, Что прожил долгий, трудный век И ничего не видел. Ты знал, что все края равны, Везде нужда и горе, И не прошел родной страны От моря и до моря. Дождался дома сытых дней, Все так, одно обидно: Себя считал ты всех умней, Да просчитался, видно.

1937

Матери

И первый шум листвы еще неполной, И след зеленый по росе зернистой, И одинокий стук валька на речке, И грустный запах молодого сена, И отголосок поздней бабьей песни, И просто небо, голубое небо Мне всякий раз тебя напоминают.

1937

Перед дождем

У дороги дуб зеленый Зашумел листвой каляной. Над землею истомленной Дождь собрался долгожданный. Из-за моря поспешая, Грозным движима подпором, Туча темная, большая Поднималась, точно, в гору. Добрый гром далеко где-то Прокатился краем неба. Потянуло полным летом, Свежим сеном, новым хлебом. Наползая шире, шире, Туча землю затеняла. Капли первые большие Обронились где попало. Стало тише и тревожней На земле похолоделой... Грузовик рванул порожний По дороге опустелой.