Страна призраков

Ли Патрик

Он совершенно утратил чувство времени. Мог бы лежать, прижавшись к ней, часами, и не замечать этого. Мучительное ощущение, когда знаешь: эти жалкие минуты – все, что у вас есть. И, по его ощущениям, они уже заканчивались.

Он думал о ее словах, сказанных чуть раньше, о том, как она увидела его в офисном здании. А ведь он мог и не оказаться там. Опоздай хотя бы на минуту – и всего этого бы не было. Даже не на минуту. Они с Бетани открыли радужку секунд через десять после того, как Финн открыл свою. Перестрелка – если это можно так назвать –

закончилась бы вдвое хуже, не сложись все именно так. Без этого фактора внезапности Пэйдж оказалась бы в центре перекрестного огня без всякого прикрытия. Шансов выжить у нее бы практически не было.

Он поцеловал ее шею. Прижал к себе еще сильнее. Постарался не думать о том, как все могло пойти. Всякое случается. Иногда даже хорошее.

Он закрыл глаза и вдохнул запах ее волос.

А через пять секунд открыл глаза.

В голову пришла мысль. Воспоминание. Ясное и четкое. Пришло и не уходило. О чем-то, что случилось сразу после того, как Финн открыл радужку в своем офисе. Из нее появилась Пэйдж, но не сразу. Сначала сам Финн подошел к отверстию и выглянул наружу – Трэвис оставался за гранью его периферического зрения. Потом тот парень приказал Пэйдж выйти на балку. Эту часть Трэвис помнил отчетливо. Но было и что-то еще. Что-то перед этим. Что-то такое, что Финн прошептал в самом начале, спустя пару секунд после того, как шагнул к радужке. Трэвис услышал, потому что стоял рядом. Тогда это как-то ускользнуло от его внимания – ему и так было, на чем сосредоточиться, – да и прозвучало как что-то неважное.

Теперь он пытался это вспомнить, так как что-то подсказывало – это все-таки важно.

Что же сказал Финн?

Он задумался.

Прошло несколько секунд.

Он вспомнил.

– Черт возьми.

Пэйдж зашевелилась в его объятиях, отвела голову назад, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Что? – сказала она.

Трэвис ответил не сразу. Прогонял в уме события последних двух дней, оценивая их заново, с точки зрения сегодняшнего дня. Он словно смотрел сцену, в которой разбивается бокал, только в обратной перемотке. Когда каждый осколок летит, кувыркаясь вверх, и встает на свое место за счет некой гравитационной силы. С той самой секунды, когда они в первый раз заглянули в радужку, у них возникло неверное представление обо всем, что они видели. Главную ошибку они допустили в самом начале, и все строившиеся на ней выводы были неверными.

– В чем дело?

Он моргнул. Посмотрел на Пэйдж.

– Я тебе покажу.

Трэвис нехотя отстранился от нее и поднялся на ноги. Подождал, пока она встанет, после чего они вышли из гостиной и по коридору прошли в кабинет.

Папки с документами стопками лежали по всей комнате – на столе, кофейном столике, стульях, полу, – согласно некоей импровизированной десятичной системе Дьюи.

– Мы сузили круг до пяти человек, которым можем доверять на все сто, – сообщил Гарнер. – Я разослал и-мейлы и созвал совещание по безопасной селекторной ли…

Подняв глаза и увидев выражение лица Трэвиса, он остановился на полуслове.

Вслед за ним посмотрела на Трэвиса и Бетани. Оба молчали, ожидая, когда он выскажется.

Но Трэвис ничего не сказал. Вместо этого прошел между сваленными в кучи документами к стоявшему у окна гигантскому глобусу, опустился рядом с ним на корточки и вертел до тех пор, пока перед

ним не появились Соединенные Штаты.

– Куда они могли направиться? – пробормотал он, скорее для себя, чем для других. – Где самое лучшее для этого место?

Остальные переглянулись.

Трэвис крутанул глобус немного вверх, так, чтобы тот представил им Южную Америку.

– Кто-нибудь знает район столь же засушливый, что и Юма? – спросил он. – Может, где-нибудь в Центральной или Южной Америке?

– Я знаю одно место, по сравнению с которым Юма покажется вам Сиэтлом, – усмехнулся Гарнер. – НАСА испытывает там марсоходы. Когда я был президентом, им каждый год требовались дополнительные средства для проведения исследований в том районе.

Трэвис ждал, пока он закончит.

– Пустыня Атакама, – сказал Гарнер. – Северное побережье Чили. Если верить письменным источникам, там на огромных территориях никогда в истории не выпадало осадков. Эти места биологически стерильны – там нет ни растений, ни животных, ни даже бактерий.

Трэвис наклонился поближе к глобусу. На нем были обозначены лишь три чилийских города. Самым крупным из них была столица, Сантьяго. На нее он едва обратил внимание, будучи не в силах оторвать взгляд от одного из двух других.

Последний осколок разбившегося бокала встал на место.

– Невероятно, – пробормотал Трэвис.

Но прежде чем он успел сказать больше, лежавшие в комнате бумаги зашелестели и встрепенулись. Из коридора ворвался холодный ветерок.

Глава 37

Они не успели и глазом моргнуть, как все уже кончилось. В дверях вдруг появились трое, и у каждого в руке пистолет с глушителем. Никто не произнес и слова – в этом не было необходимости.

Вооруженные люди жестами приказали им выйти из комнаты и отступили от двери. Первым прошел Гарнер, а через пару секунд все уже стояли в гостиной.

Всего стрелков было шесть, и оружие у всех было одинаковое: «Беретта 92F» с глушителем, почти вдвое увеличивавшим длину ствола, и тонким светодиодным фонариком. На шее у каждого висел на длинном ремешке прибор ночного видения, идентичный тем, что люди Финна носили в Юме.

Сам Финн тоже был здесь. С обоими цилиндрами в руках. За спиной у него висело еще открытое «окно». Из черного, как сажа, Нью-Йорка дул с той стороны сырой октябрьский ветер. Потом радужка закрылась, и ветер стих.

Рюкзак Бетани, в котором остался «ЗИГ-Зауэр», все еще лежал у дивана. Трэвис на него не смотрел, но мысленно уже смерил расстояние. О том, чтобы попытаться воспользоваться им сейчас, нечего было и думать. Сто лет ушло бы только на то, чтобы добраться до рюкзака, и еще столько же, чтобы расстегнуть «молнию». За это время каждый из находившихся в комнате успел бы застрелить его с полдюжины раз.

Финн указал на голую пустую стену.

– Туда. Все четверо.

Они заколебались, но лишь на секунду. Кроме как подчиниться, ничего другого не оставалось. Геометрия ситуации была такая, какая была. Они отошли к стене. Стали лицом к комнате, напротив выстроившихся полукругом вооруженных стрелков.

– Мне нужно, чтобы вы все поняли: то, что я скажу, – не пустая угроза, – продолжал Финн. – Дадите повод открыть огонь, и мы убьем всех четверых. Мы можем это сделать и уйти. Вам понятно?