Страна Рождества
Шрифт:
— Вот как, — сказал Уэйн. — А что, если бы меня не было с вами в машине? Что, если бы вы поехали в Страну Рождества в одиночестве? Машина все равно делала бы вас… моложе? Она все равно заставила бы вас сиять?
— Боже, у тебя много вопросов! Бьюсь об заклад, ты круглый отличник! Нет, я не могу добраться в Страну Рождества в одиночку. Я не могу сам найти туда дорогу. Без пассажира эта машина просто машина. И это самое лучшее во всем! Я могу быть счастлив и здоров, только делая счастливыми и здоровыми других. Исцеляющая дорога в Страну Рождества предназначена только для невинных. Машина не позволит мне
— Это и есть исцеляющая дорога в Страну Рождества? — спросил Уэйн, выглядывая в окно. — Она больше похожа на М-80.
— Да, это — Междуштатное шоссе 80… теперь, когда ты проснулся. Но всего минуту назад тебе снились сладкие сны, и мы были на шоссе Святого Ника, под старым мистером Полумесяцем. Разве ты не помнишь? Снеговиков и горы в отдалении?
Уэйна не тряхнуло бы сильнее, попади они в глубокую выбоину. Он не хотел думать, что Мэнкс был вместе с ним в его сне. У него промелькнуло воспоминание об этом бредовом небе, наполненном статическими помехами. .небо ложное Это. Уэйн знал, что бабушка Линди пыталась ему что-то сказать — пыталась дать ему способ защититься от того, что Мэнкс и его машина делали с ним, — но он ее не понимал, и ему казалось, что требуется слишком много усилий, чтобы в этом разобраться. Кроме того, было немного поздно, чтобы она начинала давать ему советы. Она не очень утруждала себя, чтобы сказать ему что-то полезное, когда была жива, и он подозревал, что она не любила его отца только потому, что Лу был толстым.
— Когда ты задремлешь, мы найдем ее снова, — сказал Мэнкс. — Чем быстрее мы туда доберемся, тем раньше ты сможешь прокатиться на снежных горках и поиграть в «трость слепого» с моими дочерьми и их друзьями.
Они ехали по просеке, разделявшей лес кукурузы. Над рядами стояли машины, черные балки которых возвышались, как арка авансцены над сценой. Уэйну пришло в голову, что эти машины были опрыскивателями, полными яда. Они будут поливать кукурузу смертоносным дождем, чтобы ее не съели инвазивные виды. Именно эти слова — «инвазивные виды» — прозвенели у него в мозгу. Позже кукурузу слегка промоют, и ее будут есть люди.
— Кто-нибудь когда-нибудь уезжает из Страны Рождества? — спросил Уэйн.
— Как только ты там окажешься, тебе не захочется уезжать. Там будет все, о чем ты только мог бы мечтать. Там есть все лучшие игры. Все лучшие аттракционы. Там больше сладкой ваты, чем ты смог бы съесть за сто лет.
— Но я мог бы уехать из Страны Рождества? Если бы захотел?
Мэнкс посмотрел на него в зеркало чуть ли не враждебным взглядом.
— С другой стороны, может, некоторые учителя чувствовали, что ты травишь их всеми своими вопросами. Каково тебе было на занятиях?
— Не очень-то.
— Ну. Ты будешь рад узнать, что в Стране Рождества нет никаких школ. Я сам ненавидел школу. Я предпочитаю делать историю, а не читать о ней. Вам любят говорить, что обучение есть приключение. Но это полная чушь. Обучение — это обучение. Приключение — это приключение. Я думаю, что как только научишься складывать, вычитать и достаточно хорошо читать, что-либо сверх этого может привести к большим идеям и неприятностям.
Уэйн понял это так, что он не сможет уехать из Страны Рождества.
— А я могу высказать какие-нибудь
— Послушай. Ты ведешь себя так, словно приговорен к смертной казни. Ты не в камере смертников. Ты прибудешь в Страну Рождества здоровее, чем когда-либо!
— Но если я не вернусь, если я должен остаться в Стране Рождества навсегда… Я хочу кое-что сделать, прежде чем туда попаду. Могу я в последний раз пообедать?
— Что ты имеешь в виду? Думаешь, в Стране Рождества тебя не будут кормить?
— Что, если мне захочется чего-то, чего там не достать? Разве в Стране Рождества можно найти все, что захочется съесть?
— Там есть сладкая вата, какао, хот-доги и леденцы на палочке, от которых у меня всегда болят зубы. Там есть все, что мог бы захотеть ребенок.
— Я бы хотел початок кукурузы. Намазанный маслом початок, — сказал Уэйн. — И пива.
— Я уверен, что не составит никакого труда найти для тебя кукурузу и — как ты сказал? Корневое пиво? Здесь, на Среднем Западе, есть очень хорошее корневое пиво. А сарсапарель еще лучше.
— Я говорю не о корневом пиве. О настоящем пиве. Я хочу «Серебряную Пулю» компании «Курс» [145] .
145
Пивоваренная компания «Coors» является региональным отделением седьмой по величине в мире пивоваренной компании «Molson Coors» (Канада) и третьей по величине пивоваренной компанией в Соединенных Штатах.
— С чего бы тебе хотеть пива?
— Мой папа сказал, что я выпью пива с ним на крыльце, когда мне будет восемнадцать. Говорил, что я смогу выпить его как-нибудь Четвертого июля и посмотреть фейерверк. Я с нетерпением этого ждал. По-моему, теперь этого не случится. Кроме того, вы сказали, что в Стране Рождества каждый день Рождество. Думаю, это означает отсутствие Четвертого июля. В Стране Рождества жители не очень-то патриотичны. Так что еще я хотел бы получить бенгальские огни. У меня были бенгальские огни в Бостоне.
Они ехали по длинному низкому мосту. Рифленый металл томно гудел под шинами. Мэнкс не заговаривал снова, пока они не достигли другой стороны.
— Сегодня ты очень разговорчив. Мы проехали тысячу миль, и сейчас я услышал от тебя больше, чем когда-либо. Давай посмотрим, правильно ли я тебя понял. Ты хочешь, чтобы я купил тебе 24-унциевую банку пива, початок сладкой кукурузы и фейерверки для твоего личного Четвертого июля. Ты уверен, что больше ничего не захочешь? Не собирался ли ты угоститься паштетом из гусиной печени и икрой со своей матерью, когда тебе исполнится двадцать один год?
— Я не хочу своего личного Четвертого июля. Я просто хочу несколько бенгальских огней. И, может, пару ракет. — Он помолчал, потом сказал: — Вы говорили, что вы у меня в долгу. За то, что убили мою собаку.
Последовало мрачное молчание.
— Было дело, — признал наконец Мэнкс. — Я выбросил это из памяти. Я этим не горжусь. Сочтешь ли ты, что мы квиты, если я куплю тебе пива, початок кукурузы и фейерверки?
— Нет. Но ни о чем другом я не попрошу. — Он посмотрел в окно и увидел луну. Она была похожа на отколовшийся кусок кости, безликая и далекая. Не так хороша, как луна в Стране Рождества. В Стране Рождества все лучше, предположил Уэйн. — Как вы узнали о Стране Рождества?